По утрянке на Таганке мы канаем не спеша
Две крутые хулиганки и бродячая душа
Мы не в кипеш, но блатуем, мы, конкретно, не вопрос
Почему мы так кайфуем, поднимая лавандос
Забакланили погоду анаша и марафет
Мусора же взяли моду жить по восемьдесят лет
Петушня вообще борзеет — где захочет, там грызёт
И продюсеров имеет и коньяк армянский жрёт
Пацаны блатные в трансе — суки путают рамсы
Здесь любой чикагский гангстер апробирует трусы
Если надо, так запахнет, это всё-таки Москва
В переходе могут трахнуть, не взирая на права!
Интерьер подогревает шобла ласковых котят
Камасутра отдыхает, даже девочки пыхтят
На Петровке возле МУРа опера торчат в окне
Вся столичная ментура ждёт министра МВД
Ну а мы, да в это время, замутили чифирок
И заботали по фене, раздувая уголёк
И базарчик свой фильтруя, отвалив от мошкары
Мусоров с дымком почуя, урки взяли топоры
Два маскотника из Сочи поднадыбали углы
А терпилы ближе к ночи успокоили маслы
Лохи только засвистели, уходя в глубокий сон
А подельники вспотели, отрываясь проходон
Мы играем на гитарах, бабок полное на
Шаг неверный и на нарах просто ёклмн
Мы по жизни, как по бритве, как по лезвию ножа
Вся надежда на молитве, да ещё на кореша
On a Uryanka on Taganka, we can do not hurry
Two cool hooligans and wandering souls
We are not in Kipesh, but we form, we, specifically, is not a question
Why are we so high, raising lavender
Bluts the weather Anasha and Maraifet
Garbage took the fashion for eighty years
The rooster is generally a greyhound - where he wants, he gnaws there
And the producers have and the Armenian cognac is eating
Boys thieves in a trance - bitches confuse the ramps
Here any Chicago gangster tests panties
If necessary, so smells, it's still Moscow
They can fuck in the transition, regardless of the rights!
The interior warms up the gentle kittens
Kamasutra is resting, even girls will puff
On Petrovka near Moore, the opera is sticking out in the window
The entire metropolitan menture is waiting for the Minister of the Ministry of Internal Affairs
Well, we, at this time, muddied chifir
And took care of the hairdryer, swelling the corner
And the bazaar filters, dumping from midges
Musorov with a smoke, sensing, the urges took axes
Two Maskotniki from Sochi tuned corners
And the terepils closer to the night reassured the oils
Suckers only whistled, going into a deep sleep
And the accomplices sweat, looking up Prokhodon
We play guitars, full of grandmas on
The step is incorrect and on the bunks are just Yoklmn
We are in life, like a razor, like a blade of a knife
All hope for prayer, and even for a roots
