На улицах наших, родных и старинных,
Давно не увидишь названий былых,
Тех самых – Вишнёвых, Грушёвых, Рябинных,
Простых и наивных, но вовсе не злых.
На улицах наших давно поселились
Перовская с бомбой, Дзержинский с мечом,
Подвойский, Урицкий и весь большевицкий,
Залепленный пломбой, вагон с Ильичом.
На улицах наших скрежещут зубами
Каляев и Войков, пугая детей,
А Киров всё душит и душит руками
Котят на помойках во имя идей.
По улицам нашим бредёт Луначарский,
И Крупская рыщет ночною совой.
И Пестель зовёт выпить кровушки царской,
А Разин лохматой трясёт головой.
Но, как ни крути, по закону природы,
По Божьему слову, что крепче брони,
Когда на пути – палачи и уроды,
Всей жизни основу ломают они.
На улицах наших, на улицах наших
Из прошлого хлещет зловонной рекой
Иудо-советско–бандитская каша,
И бронзовый гном тычет в небо рукой.
On the streets of ours, dear and old,
For a long time you will not see the names of the past,
Those of the same - Cherry, Grushev, Rowan,
Simple and naive, but not evil at all.
Our streets have long been settled
Perovskaya with a bomb, Dzerzhinsky with a sword,
Podvoisky, Uritsky and the whole Bolsheviks,
Covered with a seal, a carriage with Ilyich.
On the streets of our teeth grind
Kalyaev and Voikov, scaring children,
And Kirov smothers everything and smothers his hands
Kittens in the trash in the name of ideas.
Lunacharsky wanders through our streets,
And Krupskaya prowls the night owl.
And Pestel calls to drink royal blood
And Razin shakes his head with shaggy.
But, whatever one may say, according to the law of nature,
In God's word, which is stronger than armor,
When on the way - executioners and freaks,
All their lives they break the foundation.
On our streets, on our streets
From the past lashes the fetid river
Judeo-Soviet-gangster porridge,
And the bronze gnome pokes into the sky with his hand.
