Распиши кирпичную стену как можешь,
Не бросай в меня дорогие слова.
Сложные рисунки ни на что не похожи,
Над нашим потолком наступила зима.
У наших дверей собираются гости,
Гитара играла и будет играть.
А спички ломались как тонкие кости,
А птицы летали и будут летать.
Нас очень трудно рассмешить,
Еще труднее нас обидеть,
Мы не сможем вам ответить,
Кто святой, а кто здесь вор.
Мы научились вместе жить,
Любить и вместе ненавидеть.
И окна наших парадных
Выходят во двор.
Мы не отрицаем, что были пророки,
Которые славились тем, что смеясь,
Могли предсказать повороты эпохи,
А после шутя окунуть её в грязь.
Но запах раскуренных лестничных клеток
Гораздо сильнее холодных квартир,
И бывший пророк сейчас греется где-то,
Укутанный в свитер, затёртый до дыр…
Нас очень трудно рассмешить,
Еще труднее нас обидеть,
Мы не сможем вам ответить,
Кто святой а кто здесь вор.
Мы научились вместе жить,
Любить и вместе ненавидеть.
И окна наших парадных
Выходят во двор.
Write a brick wall as you can,
Do not throw dear words at me.
Complex drawings are not similar to anything
Winter came over our ceiling.
Guests gather at our doors,
The guitar played and will play.
And matches broke like thin bones,
And the birds flew and will fly.
It’s very difficult to laugh at us
It’s even more difficult to offend us,
We cannot answer you
Who is the saint and who is a thief here.
We learned to live together,
Love and hate together.
And the windows of our ceremonial
They go out into the yard.
We do not deny that there were prophets,
Who were famous for laughing
Could predict the turns of the era,
And after joking, dip it into the mud.
But the smell of crushed stairwells
Much stronger than cold apartments,
And the former prophet is now warming up somewhere,
Wrapped in a sweater, gleaned to holes ...
It’s very difficult to laugh at us
It’s even more difficult to offend us,
We cannot answer you
Who is the saint and who is a thief here.
We learned to live together,
Love and hate together.
And the windows of our ceremonial
They go out into the yard.
