в чистом поле на руси мусину не хватило сил
летел красиво, но упал на дно
по нему плачет лишь ива,
о нём расскажет только немое кино
блёвбургер остыл давно
ложится мгла на старые ступени
желаю всем заткнуться,
как завещал старик ленин
от клоунского конуса и годового бонуса
лучше прыгнуть с моста винсента томаса
из чёрной тойоты вслед за тони скоттом
или за высокой оградой в городке корниш
через 10 лет обо мне ты и не вспомнишь
не видно и не слышно
лучше буду лишним
в баре, где нас нальёт мне мартини с вишней
проснуться в холодном поту в пустом плацкартном вагоне
за окном незнакомый город в снежной коме тонет
тьма раскинулась перед глазами словно крыло чёрной птицы
желаю, чтоб камера смогла запечатлеть это,
но снимок никуда не годится. подозрительные лица
бабушек, продающих мягких медведей
на соседней полке стареющая леди открывает затёртый томик донцовой
всё, что я помнил, это воспоминания из детских снов, они возвращались снова
ощущение восхождения, чего-то неизмеримого, устремлённого бесконечно ввысь.
ты прибыл на площадку телевышки или к небесной ветке бобового стебля.
теперь только держись
не критикуй реальность, как моська слона или грелка - тузика
отсюда нельзя выйти, здесь нельзя заказывать музыку
репортаж с этих событий не получит гонзо-пулитцер
мы берём это в углах извилин и несём на улицу
сколько времени прошло?
впрочем уже ничего неважно
билеты на аттракцион куплены и пробиты,
изумляться проложенным давным давно виражам
рельсов по временной насыпи для нас всех было явно лишним
на бесконечном тёмном торте лунная вишня
и вкус бензоколонки
теряясь в безразмерных пассажах телонимуса монка
я говорил шёпотом или кричал, не знаю насколько это было громко
что-то про ивана бездомного и чистоту москвы-реки
про тактильные ощущения и то, что руки легки
что здесь может быть интересного, когда ничего непонятно
единственное, что тебе известно - ты не можешь вернутся обратно,
хоть и кажется порой, что ты всесилен
мы несём это на улицу
и снова берём в углах извилин
in an open field in Russia Musin was not strong enough
flew beautifully , but fell to the bottom
by him weeping willow only ,
tell about it only silent movie
blevburger cool long
darkness falls on the old stage
wish you all shut up
as bequeathed old Leninist
from clown cone and an annual bonus
better to jump off a bridge Vincent Thomas
Black Toyota after Tony Scott
or a high wall in the town of Cornish
10 years about me you can not remember
not seen or heard
'd rather odd
at the bar , where we pour me a martini with a cherry
wake up in a cold sweat in the empty second-class trains
outside an unfamiliar city in a snow coma sinks
darkness stretched before his eyes like a wing black bird
wish that the camera is able to capture it ,
but the picture will not do. The Usual Suspects
grannies selling soft bears
on a nearby shelf aging lady opens the volume of iced Dontsovoj
all I remember is the memories of childhood dreams , they returned again
feeling of climbing something immeasurable , striving endlessly upward .
you came to the site of the TV tower or celestial branch beanstalk .
Now just hold on
do not criticize reality as an elephant or a pug Warmer - dinghi
from here you can not get out , you can not call the tune
reporting from these events will not get gonzo Pulitzer
we take it crinkles at the corners of the street and accept
how much time has passed ?
however nothing is unimportant
attraction tickets bought and punched ,
marvel laid long ago Virage
rails on the mound for the time all of us were obviously superfluous
on the infinite dark cherry moon cake
and taste the gas station
lost in dimensionless passages telonimusa Monk
I spoke in a whisper or shout , I do not know how it was loud
something about Ivan Homeless and purity of the Moscow River
of tactile sensation and that the arms are easy
that there may be interesting when anything is unclear
the only thing you know - you can not go back,
though sometimes it seems that you are omnipotent
we carry the street
and again take crinkles at the corners
