Взъерошивая хайр, поредевший навсегда от седых волос,
Ведя мемуары за кефиром о подпольной войне.
С кайфом мазохиста в руках разбираю последний мост,
Пытаюсь рассказать как-нибудь о вчерашнем дне.
Царапая бессмысленно "РAСIFIK" ключом на кирпичной стене,
С известной долей гордости вспомнить кулаки люберов.
Глядя на потрепанный бас в поношенном старом чехле,
Хочется напиться в говно и выдать пару старых хитов.
Такие дела, брат, любовь...
Такие дела, брат, любовь...
Мы уходили в подвалы, мы играли глубоко под землей.
Нам снилась траверза, мы пили электрический чай.
Посылали наверх парламентера: за вином, за хлебом и травой.
Он возвращался назад, он говорил: "У них опять Первомай".
И наш бледный и здоровый вид кому-то мешал заснуть.
И у кого-то оказался уж слишком коротким его творческий путь.
Но мы верили в то, что за нами последний раунд.
Такие дела, брат, любовь.
Такие дела...
Мы вышли наверх, мы разбрелись кто куда
И стал делать деньги вчерашний бунтарь и вчерашний певец.
В его уютной квартире есть газ, телефон и вода.
Он не жалеет ни о чем, он держит дома 6 альбомов ГО и 5 альбомов БГ.
И вроде бы он не предатель, он по-своему прав.
Ведя мемуары за чашечкой кофе моим детям о вчерашнем дне.
Каждый ловит свой собственный кайф.
Такие дела, брат, любовь.
Такие дела, брат, любовь
Ruffling the haire, which had thinned forever from gray hair,
Leading a memoir of kefir about an underground war.
With the high of a masochist in my hands, I take apart the last bridge,
Trying to tell somehow about yesterday.
Scratching senselessly with the "PACIFIK" key on a brick wall,
With a certain degree of pride, remember the fists of the lovers.
Looking at the shabby bass in a well-worn old case,
I want to get drunk in shit and give out a couple of old hits.
Such things, brother, love ...
Such things, brother, love ...
We went into the cellars, we played deep underground.
We dreamed of a beam, we drank electric tea.
They sent up to the parliamentary: for wine, for bread and grass.
He came back, he said: "They have May Day again."
And our pale and healthy appearance prevented someone from falling asleep.
And someone turned out to be too short his career.
But we believed that the last round was behind us.
Such things, brother, love.
So it goes...
We went upstairs, we scattered who where
And yesterday’s rebel and yesterday’s singer began to make money.
In his comfortable apartment there is gas, telephone and water.
He does not regret anything, he keeps at home 6 albums of GO and 5 albums of BG.
And he seems to be not a traitor, he is right in his own way.
Leading memoirs over a cup of coffee to my children about yesterday.
Everyone catches their own buzz.
Such things, brother, love.
Such things, brother, love
