Текст песни DDT - Проводник

Что мне расскажет спящий проводник?
Пустые, дребезжащие стаканы
На столике купейном
У окна, несущегося мимо
Станции, мелькнувшей в темноте.
Мента, курящего в кулак заснеженной пустыни,
Точнее - глубины.
Где, как нетрезвый, глупый ученик,
Стыдливо вывернув карманы, -
Мир наш пред Господом поник.

Когда со мною встретится она -
Веселая, без грима,
Проявятся ли строчки на листе
Бумаги, что я комкал и таскал в
Башке своей, как в мусорной корзине,
Поверив благородной пантомиме -
Её безмолвной красоте.

Когда минуты станут длинными руками
Неотвратимой смерти,
Чем время будем мерить мы?
Во что сыграем с ветром, облаками -
Одни среди зимы?
Среди зимы...

Что мне расскажет Родина моя
С плывущими кусками на экране
Любви замерзшей, вьюгой февраля,
В пустой и темной пропасти зрачка
По расширяющейся звездной пилораме?
С водой технической, прокисшей в кране,
В разбитом шприце тощего торчка,
Что в туалете просыпается, зевая,
И смотрит на поля,
И смотрит на поля...

Что мне расскажет нищая старуха
На злом перроне, с полным узелком
Картошки сваренной -
Назойливая муха,
Под хамством мокнущая, как под кипятком?
За поездом устало семенит -
Глазами, полными разлуки и труда,
Руками, верными прощению и ласке.
- Сынки, еда... - чуть слышно говорит, -
Кому, сыночки, деточки, - беда...

Что мне расскажут эти города:
Многоэтажки, склады, чьи-то норы,
Одушевленные граффити гаражи,
Бездонные кирпичные заборы?
Унылая, неверная среда
Всех дней недели, ловит поезда,
Что до смерти ей надоели.
Окраин грязных этого покоя
Никто не ценит, верится с трудом,
Что столько поколений есть в крови
Сего надоя.
Но там, где третий, рядом ещё двое,
И свечкой теплятся церквушка и роддом.

Куда они все едут? Куда они все едут?
Куда они все едут? Что влечет
Нас в панорамах дальних,
Что в этих городах суицидальных,
Где каждый жест и чувство любит счёт?
Где всё конечно, кроме пустяков,
Что вечностью особенно любимы.
И хочется простить мне сопляков,
В пространство бросивших:
«Нет, не рабы мы! Нет, не рабы мы!»
Нет, нет, не рабы мы!
Нет, не рабы мы!..

What will the sleeping guide tell me?
Empty, rattling glasses
On the compartment table
By the window rushing past
Station flickering in the dark.
A cop smoking in the fist of a snowy desert
More precisely - the depths.
Where, like a drunk, stupid student,
Turning his pockets bashfully, -
Our world before the Lord fell.

When she meets me -
Cheerful, without makeup
Will the lines appear on the sheet
The papers that I crumpled and dragged in
His head, as in a trash can,
Believing the noble pantomime -
Her silent beauty.

When minutes become long arms
Imminent death
What time will we measure?
What will we play with the wind, clouds -
Alone in the middle of winter?
In the middle of winter ...

What will my motherland tell me
With floating pieces on the screen
Love frozen, blizzard of February
In the empty and dark abyss of the pupil
By an expanding star sawmill?
With technical water, sour in the tap,
In a broken syringe of lean skin
Waking up in the toilet yawning
And looks at the fields
And looks at the fields ...

What will the poor old woman tell me?
On an evil platform with a full knot
Cooked potatoes -
Annoying fly
Weeping under rudeness, like under boiling water?
Mining tiredly behind the train -
With eyes full of separation and labor
Hands faithful to forgiveness and affection.
- Sons, food ... - says a little audibly, -
To whom, sons, children, - trouble ...

What these cities will tell me:
High-rise buildings, warehouses, someone’s burrows,
Graffiti-inspired garages,
Bottomless brick fences?
Dull, wrong environment
All days of the week, catches trains,
That she was tired of death.
Outskirts of dirty this peace
Nobody appreciates, hard to believe,
With so many generations in the blood
This milk yield.
But where the third one is, two more are nearby,
And a candle burns a church and a maternity hospital.

Where are they all going? Where are they all going?
Where are they all going? What entails
Us in distant panoramas,
What in these cities is suicidal,
Where does every gesture and feeling love counting?
Where everything is of course, except for trifles,
What an eternity especially loved.
And I want to forgive me jerks,
Into space thrown:
“No, we are not slaves! No, we are not slaves! ”
No, no, we are not slaves!
No, we are not slaves! ..