Текст песни Dark Faders - Тяжесть feat. Ка-тет, Horus, ATL

Ка-тет
Скажет турист: "Это волшебное место! Это чудное место!"
"Как бы свалить подальше?" - скажет местный. Трудное детство
Но мы здесь, и чтобы ты не устаял на ногах, навалимся все вместе.
Завтра гробовая плита отрежет небо, но сегодня ухо съест эту песню.
Снова кто-то остался среди тварей, как Ной. Сложность - хардкор.
Чья-то жизнь напоминает футбол - ждёшь штрафной.
Тут я вряд ли дойду до конца невредимым, хоть одной ногой, но в огонь.
Мой выбор - это сотни миров чередой. Ни дня без строчки, хоть я не портной.
Здесь редким цветком растёт уникальность, кварталы хранят свои тайны.
Сюда опять придет золотая осень, но город давно покинул все Левитаны.
Снова нас ждёт тяжесть испытаний, нескончаемые кочки опять сменяют ямы.
Пока кто-то без устали дышит солью чаще океана.
Душевно скуренный камень ляжет камнем на душе.
Ты хотела рай во дворце, но здесь такого нет, есть только рэп в шалаше.
Трудно сдвинуть булыжник старых границ ведь судьба всё капризней.
Тут открывают бутылку - часто это главное открытие в жизни.

Horus

Щёки морозом укушены. Перед глазами, ледышками равнодушными,
протечёт вся luxury life. Жизнь красивая, как Стив Бушеми.
Жизнь красивая, если ставиться, сплетаясь из приходов белёсый кокон.
Погружаясь в матрицу, в грёзы сладкие, как слёзы копов.

В потёмках квартал регулярно пьянел с того самого дня как основан.
Ты просто хотел стать немного сильнее, но это дерьмо убивало снова.
В этом глубоком замкадье, на перепутье, где всюду жульё и на гадине гадина,
алкогольный заплыв, погружение, Марихуанская впадина.

Город — проекция мрака. В изломах теней приют для химер и горгулий.
Путёвка "роддом - местный крематорий". Че поделать... Valar Morghulis.
Че поделать? Мы тут все зависли на куске земли, что обнесён колючкой.
Мороз очень лютый, ветер злючий, от границы пополам переломлен ключик.

Тут не носят и даже не слушают Gucci. Что не день, то такой злоебучий.
Под вечер опять на застольях туманятся очи, сгущаются тучи.
Здесь где-то потеряны и я. Да и ты вряд ли видел от жизни много поблажек.
Чувствуешь груз бытия? Как на плечи плащом опускается тяжесть.

Я рвал и метал свой тяжёлый металл,
До воспаления миндалин расплавил себя на раскалённых битах,
Собирая свой механизм по деталям.
Это Эйсид Хаус шатает здание, тут Dark Faders шаманит с нами.
Дикий слем — это наше знамя, толпа честна и с нами топчет славно.
Гром, предвестник-гром, я вижу лишь едкий дым под потолком,
Где всем нутром я чувствую тяжесть за весь этот дом,
Кислотный дом, где тяготит этот железный трон.
Там, где не тронутся умом, дай мне не тронутся.
Раздувая мехами, перемалывал камень, этот стиль тяжёлый ковался веками.
Это амальгама из всех регалий, все свои медали я переплавил.
Клеткой грудной перетирая гравий, мы тут с пацанами забиваем сваи.
Нацарапали своего тяжеляка на тех самых-самых заветных скрижалях.
Куплетом упадёт и ровно ляжет в тени депрессивных многоэтажек.
И видим мы соседей всех в этом здании, нас будит наш душераздирающий кашель.
В стаканах ртуть, копоть и тяжко мы крутим-крутим стальную стружку.
Влачить куплет это так тяжко, но кто ещё? Вот мы и тащим.

Ka-tet
A tourist will say: "This is a magical place! This is a wonderful place!"
"How would you fall apart?" - Signs the local. Hard childhood
But we are here, and so that you do not tire on your feet, they all together.
Tomorrow the coffin will cut off the sky, but today the ear will eat this song.
Again, someone stayed among the creatures like Noah. Hardcore complexity.
Someone's life reminds football - waiting for the penalty.
Here I can hardly come to the end unharmed, at least one foot, but in the fire.
My choice is a hundred worlds a series. No day without a line, even though I'm not tailor.
A rare flower grows uniqueness, the quarters keep their secrets.
Gold autumn will come here again, but the city has long left all Levitans.
Again we are waiting for the severity of the tests, the endless bumps replace the pits again.
While someone without tired breathing with salt more than ocean.
Sincerely sealed stone will lay down a stone on the soul.
You wanted a paradise in the palace, but there is no such thing here, there is only rap in a halate.
It is difficult to move the cobblestone of old boundaries because the fate is all capricious.
There is a bottle - often this is the main discovery in life.

Horus.

The cheeks are bruoked. In front of the eyes, landings indifferent,
All Luxury Life leaks. Life is beautiful, like Steve Bushemi.
Life is beautiful, if put, gossy from the parishes of a white cocoon.
Immersing in the matrix, sweets are sweet, like tears of cops.

In the dotters, the quarter regularly drowned from the very day as based.
You just wanted to become a little stronger, but this shit killed again.
In this deep deputy, at a crossroad, where Julia and Gadina Gadina,
Alcohol swim, immersion, marijuan vpadina.

The city is the projection of Mraka. In the breaks of shames of the shelter for Himer and Gorguli.
The dear "maternity hospital is local crematorium." What to do ... Valar Morghulis.
What to do? We all depended on the piece of land, which was bridged.
Frost is very lutty, the wind is fading, the key is reversed from the border.

There are no worn and do not even listen to Gucci. What is not a day, then so evil.
In the evening, again on the feasts mistypes eyes, clouds are condensed.
Here somewhere lost and me. Yes, and you have hardly seen from life a lot of concerns.
Do you feel the shipment? How the severity falls on the shoulders.

I ripped and metal your heavy metal,
Before inflammation, almonds melted himself on the late bits,
Collecting your mechanism in detail.
This is an Aisid House tenting the building, here Dark Faders shamanit with us.
The wild layer is our banner, the crowd is honest and with us bopic nice.
Thunder, harbing thunder, I see only caustic smoke under the ceiling,
Where all the chute I feel the severity for the whole house,
Acid house where this iron throne is.
Where they do not touch, let me not go.
Inflatable with furs, grinding the stone, this style is heavy in the age of centuries.
This is Amalgam of all regalia, I remembered all my medals.
Cage of chest mistress of gravel, we are clogged with piles here.
Scratched their own tie on the most cherished scrubbles.
A couple will fall and smoothly fall into the shadow of depressive high-rise buildings.
And we see our neighbors in this building, our heartbreaking cough awakens us.
In the glasses of mercury, soot and hard we grind-twist steel chips.
Miscellish the verse is so hard, but who else? Here we are tested.