Scrawled into the pavement, again and again
Written on the red stalls in smokey tin
On the smokey tin, it melts again and again
On the booths of the round table, again and again
Drug onto the street and onto the soaking steps, again and again
Endless debris sifting through static lungs
Lingering into every pore
Laced with a bitter face near the dawning of the high
And madness of the undertow
We audience who saved our roses
We audience who scoffed at the tears
Ugliness stretching toward the chandelier
Pale with pain
I imagined the overcome and fell to my knees
Before the endless truth of instability and futility
Now I know
Нацарапано на тротуаре, снова и снова
Написано на красных прилавках в дымчатой жести
На дымовой банке он тает снова и снова
На стендах круглого стола снова и снова
Наркотик на улицу и на мокрые ступеньки снова и снова
Бесконечный мусор просеивает статичные легкие
Задерживаясь в каждой поре
Пропитанный горьким лицом на заре высокой
И безумие прибоя
Мы зрители, которые спасли наши розы
Мы зрители, которые смеялись над слезами
Уродство тянется к люстре
Бледный от боли
Я представил себе преодоление и упал на колени
Перед бесконечной правдой нестабильности и тщетности
Теперь я знаю
