Ten years ago on a cold dark night,
someone was killed 'neath the town hall lights.
There were few at the scene, but they all agreed,
that the slayer who ran looked a lot like me.
She walks these hills, in a long black veil.
She visits my grave, when the night winds vail.
Nobody knows, nobody sees, nobody knows, but me
The Judge said son, what is your alibi,
if you were somewhere else, then you won't have to die.
I spoke not a word, though it ment my life,
for i'd been in the arms of my best friends wife.
Now the schaffold is high, and eternity's near.
She stood in the crowd, and shed not a tear.
But some times at night, when the cold wind moans
In a long black veil, she cries over my bones
She walks these hills, in a long black veil.
When the cold winds blow, and the night winds wail.
Nobody knows, nobody sees.
Nobody knows, but me.
Десять лет назад холодной темной ночью
кто-то был убит при свете фонарей ратуши.
На месте было мало, но все согласились,
что убегавший убийца был очень похож на меня.
Она идет по этим холмам под длинной черной вуалью.
Она посещает мою могилу, когда ночные ветры веют.
Никто не знает, никто не видит, никто не знает, кроме меня
Судья сказал, сынок, какое у тебя алиби,
если бы вы были где-то еще, тогда вам не пришлось бы умирать.
Я не сказал ни слова, хотя это было моей жизнью,
Потому что я был в объятиях жены моего лучшего друга.
Теперь шафран высок, а вечность близка.
Она стояла в толпе и не пролила ни слезинки.
Но иногда ночью, когда стонет холодный ветер
В длинной черной вуали она плачет над моими костями
Она идет по этим холмам под длинной черной вуалью.
Когда дуют холодные ветры, и воют ночные ветры.
Никто не знает, никто не видит.
Никто не знает, кроме меня.
