Before the Great Burning, before the wars
A time of nothing, but hills and shores
The smoke of cities, and fields of rye
No eyes or voices beyond the sky
Believers roamed from town to town
They spied every baby born, up and down
Scouring the land for a child to use
And ponderous, esoteric clues
A crumbling black city, an outcast found,
Father a monster, mother under the ground
A beggar, a mongrel, a boy with no shoes
He fell to their hands to cage and abuse
And lo! in the month of darkness
And lo! his name destroyed
And lo! he still whispers in silence
And lo! he went into the void
They were drawn to a light, a waning gray
His face was blank he had nothing to say
He watched and waited, they painted his eyes
They colored his clothing with pigments and dyes
They found a path away from the light
To an ancient tree withered by blight
A sacred altar, encircled in stones
Twin blades of bronze, sharpened on bones
And lo! in the month of darkness
And lo! his name destroyed
And lo! he still whispers in silence
And lo! he went into the void
In the Month of Darkness, seasons destroyed
A ritual killing bound his spirit to the Void
Eyes drained of color, the beggar no more
To become what the Believers waited for
They set him outside, beyond the spheres
Quiet as the night, long like the years
He opened his eyes, as black as a dream
Trying to speak, his only words only a scream
And lo! in the month of darkness
And lo! his name destroyed
And lo! he still whispers in silence
And lo! he went into the void
Перед великим пожаром, перед войнами
Время ничего, кроме холмов и берегов
Дым городов и полей ржи
Нет глаз или голосов за пределами неба
Верующие бродили из города в город
Они шпионили за каждым рожденным ребенком, вверх и вниз
Прочесывая землю для ребенка
И тяжеловесные, эзотерические подсказки
Разрушающийся черный город, найден изгой,
Отец монстр, мать под землей
Нищий, дворняга, мальчик без обуви
Он упал в их руки в клетку и оскорбления
И вот! в месяц тьмы
И вот! его имя уничтожено
И вот! он все еще шепчет в тишине
И вот! он ушел в пустоту
Их привлек свет, убывающий серый
Его лицо было пустым, ему нечего было сказать
Он смотрел и ждал, они нарисовали ему глаза
Они раскрасили его одежду пигментами и красками.
Они нашли путь вдали от света
К древнему дереву, засохшему от упадка
Священный жертвенник, окруженный камнями
Двойные лезвия из бронзы, заточенные на кости
И вот! в месяц тьмы
И вот! его имя уничтожено
И вот! он все еще шепчет в тишине
И вот! он ушел в пустоту
В Месяц Тьмы времена года уничтожены
Ритуальное убийство связало его дух с Бездной
Глаза лишились цвета, нищего больше нет
Стать тем, чего ждали верующие
Они выставили его за пределы сфер
Тихо, как ночь, долго, как годы
Он открыл глаза, черные, как сон
Пытаясь говорить, его единственные слова - только крик
И вот! в месяц тьмы
И вот! его имя уничтожено
И вот! он все еще шепчет в тишине
И вот! он ушел в пустоту
