пять утра.
за окном так чертовски прекрасно.
ну а наши глаза перестали смотреть в небеса.
я искал бы тебя, разбивая ладони о счастье,
догоняя рассвет, если б знал, что все это не зря.
я проснулся от боли в груди, беспокоясь о прошлом.
а на улице снег до нытья у опухших рук.
дай мне знак, что я жив и способен дышать, хоть тошно.
оттого так и страшно признаться об этом вслух.
мне приснился кошмар о моем изнуренном утре,
где пожар поглотил свежесть стен в глубине углов,
ты кричала так чисто, обои срывало в буре.
нам давно надо было бежать из таких домов.
свежий воздух ожогом на легкие мне садится,
я вскочил, а в глазах моих старый и серый дым,
отчего мне в ночи так отчаянно-долго не спится?
или снится горелая черная наглая пыль.
я сажусь на кровати, и залпом стакан с водой.
запиваю лекарство, настенное фото — мы.
а подушка по-прежнему пахнет одной тобой.
точно так же, наверное, пахнет отныне дым.
Five in the morning.
Outside the window so damn perfectly.
Well, our eyes stopped looking into heaven.
I would search you, breaking your palms about happiness,
Catching dawn if I knew that all this is not in vain.
I woke up from my chest pain, worrying about the past.
And on the street there is snow to whining the swollen hands.
Give me a sign that I am alive and can breathe, even nausea.
That is why it is so terrible to admit it out loud.
I had a nightmare about my extended morning,
where the fire swallowed the freshness of the walls in the depths of the corners,
You screamed so clean, the wallpaper broke into a bore.
We have long had to escape from such houses.
Fresh air burns on my lungs sits down,
I jumped up, and in my eyes old and gray smoke,
Why should I be as desperate for a long time in the night?
Or dream of burner black shape dust.
I sit on the bed, and a glass of a glass with water.
I drink medicine, wall photo - we.
And the pillow still smells one of you.
In the same way, probably smells from now on smoke.
