Hollowed by the pain,
I feel the rage coming in
Suffocating waves.
As a wreck in the streams of my bloodied kin's blood,
I dreamt of times saturnine when the festering might
Enflamed our hearts to the point where the lacerating
Was a joy...
It was a joy!
And then, when the vision's gone
And death's unformed,
I am torn.
Our eyes are enslaved by the sight of the pyres,
Cast under the yoke of our own death.
Uttermost the drugs that have led us this far:
The eyes, the poison, the vision, the might,
But still we don't probe the silence.
Here I am rolled and rolled by the stream.
The taste of foam,
The moaning of the winds.
Over
the
cracked roads,
Through the reeds
of the
marshes,
Hollow voices
blow
And the leaves
bow down
to
other masters.
Выдолбленные от боли ,
Я чувствую ярость в ближайшие
Удушающие волны.
В аварии в потоках крови моей окровавленной Кин , в
Я мечтал о времени , когда угрюмый разгорающегося может
Enflamed наши сердца к точке , где калечащее
Был радость ...
Это была радость !
А потом , когда видение ушел
И Смерти несформированной ,
Я разрываюсь .
Наши глаза порабощены виде костров ,
В ролях под гнетом собственной смерти .
Полнейший лекарств, которые привели нас это далеко :
Глаза , яд , видение , мощь ,
Но все-таки мы не исследовать тишину .
Здесь я проката и проката потоком .
Вкус пены ,
Стон ветров .
На
потрескавшиеся дороги,
Через камышах
из
болота,
Полые голоса
дуть
И листья
кланяться
для
другие мастера .
