Смеркалось. Дождь лил целый день, а к вечеру даже усилился. Я должен был встретиться с ней. Она выходила из отеля совсем одна и, наверное, забыла зонт. В секунду она очутилась в объятиях холодной воды, льющейся с небес. Я смотрел на неё. Она была настолько промокшей, что казалось, будто её прекрасное голубое платье, соткал сам дождь. Я поспешил к ней навстречу, дабы укрыть её под своим зонтом.
Капли дождя обрамляли её лицо, но она оставалась всё такой же прекрасной. Она улыбалась мне, махала рукой в знак приветствия. Я спрятал её от дождя и удивленно поинтересовался:
- Где ваш зонт?
- Не знаю, - ответила она. - У меня его нет. Не покупаю зонты, они все время теряются.
- Моему уже десять лет, - сказал я. - Мне его подарила бабушка на шестнадцатилетие.
- Замечательный подарок, - проронила она и затихла. Я чувствовал себя немного неуютно в этой безмолвной тишине. Нужно было что-то сказать. Пора уже.
- Вы не против пойти со мной в кафе? - спросил я. - Там будет проще общаться.
- Конечно, - ответила она, убрав прядь мокрых волос с лица.
Мы зашли в небольшую шоколадницу на углу. Там было тепло и повсюду раздавался приятный аромат шоколада и корицы. Я заметил, что ей это нравится. Мы присели за столик у окна. Каждому из нас предложили по красной клетчатой салфетке и карамельке. Мы не отказались.
- Мне можно приступать к вопросам? - уточнил я.
- Вы уже спрашиваете, - ответила она, положив в рот карамельку.
- Точно, - я улыбнулся, а потом приступил к вопросам, которые мне были важны для статьи. - Вас любили многие, верно? Что же происходило потом?
Она листала меню, выбирая пирожное по своему вкусу. Потом внимательно посмотрела на меня и задумчиво улыбнувшись, ответила:
- Меня любили писатели. Они говорили, что я сошла со страниц их книг. Меня любили художники. Им казалось, будто я их ожившая картина. Меня любили музыканты. Они воображали, что я их песня во плоти, - она замолчала, опустила глаза и снова заговорила. - А потом, знаете, у писателей появлялись новые книги, художники рисовали новые картины, музыканты сочиняли новые песни. И я уже не была их воплощением. Вы спросили, что происходило потом? Потом меня забывали.
Меня поразило её спокойствие. О таких вещах, как правило, больно говорить. Или она уже это пережила? Может, переболело? О таком я, к сожалению, узнать не мог, поэтому перешел к следующему вопросу.
- Что для вас самое страшное? - спросил я, старательно записывая каждое её слово.
- Я поняла, что самое страшное — это когда мы не успеваем с кем-то попрощаться, когда последняя встреча оказывается просто кошмарной, потому что тогда мы еще не знаем, что она последняя. Я не провожала на тот свет людей, но у меня было много котов, которые всегда уходили раньше положенного срока. И каждый раз это было чудовищно больно, потому что со многими не смогла проститься. И я корю себя за то, что не обняла, не погладила, оттолкнула, накричала... И от этого никуда не деться. Знаете, я просто боюсь, если это будет человек, а не кот, то я такого не вынесу. Это будет невозможно стерпеть. Самое страшное для меня — не успеть попрощаться.
Я начинал понимать, что она близка мне. Близка по духу. Мне было приятно с ней. Мне хотелось слушать её, смотреть на неё, не прощаться с ней. Никогда.
- Вы уже выбрали? - между нами внезапно возник официант.
- Два горячих шоколада и два пирожных «Фантазия», будьте добры, - сказала она и официант удалился, я даже не успел опомниться. - Не переживайте, дорогой, вам понравится и то и другое.
- Не сомневаюсь, - наконец-то смог вымолвить я.
- Давайте продолжим, - сказала она и я вновь приступил к вопросам.
- Вы скучаете по тем временам, когда каждый узнавал вас на улице?
- По известности? - она легко засмеялась, - Конечно нет! Это сплошная пытка. Нет, разумеется, когда ты только-только взошёл на верхушку пирамиды славы, то тебе это приятно и льстит, но от этого быстро устаешь. Ты все время должен жить для других, забывая о том, кто ты есть на самом деле. Я рада, что теперь могу жить для себя.
Какая чудовищная правда. Как легко она об этом говорит! Как она прекрасна в своей непринужденности!
- А ваши родные, как они относятся к вам?
- Знаете, семья для меня самое важное в жизни. Я вижусь с матерью, с братьями, я всех их очень люблю. Они любят меня такой, какая я есть на самом деле. Они знают меня настоящую, как никто другой, а это многого стоит. А вот у меня с семьей не сложилось, ни мужа, ни детей. Всегда убеждала себя, что это не моё. Я так и не нашла человека, с которым бы хотела каждый день просыпаться по утрам. А у вас есть такой человек?
Она задала мне вопрос, на который мне нечего ответить. Я всегда был одинок. Мне нравилось это, нравилось ни от кого не зависеть.
- Нет, - я изобразил равнодушие.
Она молчала. Нам принесли наш заказ, и я отложил блокнот в сторону. Может, хватит вопросов на сегодня? Мне хотелось просто побыть в её компании. Поболтать о чем-то непринужденно, легко, без всяких прелюдий. Я, кажется, только что нашел того самого человека, но разве это не обречено на провал?
- Знаете, я словно п
- By fame? - She was easily laughing, - of course not! This is solid torture. No, of course, when you just climbed the top of the pyramid of glory, then you are pleasant and flattering, but you quickly get tired. You must live all the time for others, forgetting about who you really are. I am glad that I can now live for myself.
What a monstrous truth. How easy it is talking about it! How is it beautiful in their ease!
- And your relatives, how do they relate to you?
- You know, the family is most important for me in life. I see with my mother, with brothers, I love them all very much. They love me what I really are. They know me true, like no other, and it is worth a lot. But I did not work with my family, nor her husband or children. Always convinced himself that it was not mine. I never found a person with whom I would like to wake up every day in the morning. Do you have such a person?
She asked me a question for which I had nothing to answer. I have always been alone. I liked it, I liked not to depend on anyone.
- No, - I portrayed indifference.
She was silent. We brought our order, and I postponed a notebook to the side. Maybe enough questions for today? I wanted to just be in her company. Catch about something at ease, easily, without any prelude. I seem to have just found that man himself, but isn't it doomed to failure?
- You know, I like p
