Текст песни els amics de les arts - Jean-Luc

Ens vam retrobar una nit d'estiu en un cicle especial de cinema francès a la fresca. El meu plan era tornar aviat però al final tot es va anar allargant i els dos vam decidir sortir de gresca. Se'ns va fer tard. Va dir: "No agafis pas el cotxe. Si vols et pots quedar, que al pis hi tinc quarto exprés per convidats".

"Et deixo aquí sobre un cobrellit perquè ara no però després fot rasca, ja veuràs. Si tens gana o vols aigua tu mateix pots fer com si fossis a casa".

La manera com va dir bona nit i va picar l'ullet era fàcilment mal interpetable. Vaig augurar una nit per a la posteritat, fer un cim, fer un vuit mil, fer quelcom difícilment igualable.

Però allà no passava res, només aquell silenci trencat pel meu somier. Potser no era el seu tipus, millor que no fes res. I en una paret al fons imprès en blanc i negre hi havia un pòster d'en Godard. Potser ell em podria dir-me perquè em ballava el cap.

Ai Jean-Luc!, ai Jean-Luc!, vull entendre-ho però no puc.

Ell va dir que en casos com aquests no es tracta de ser més guapo o més lleig sinó d'estar convençut de fer-ho. Jo vaig dir-li: "Ja, però si ara hi vaig i ella no vol després què? Després tot això acaba siguent un rotllo patatero".

Em va convidar a fumar i en un plano-seqüència una frase magistral "Una dona és una dona. No et preocupis, tant se val".

L'endemà vam esmorzar, ni tan sols vaig mirar-la i a l'hora de marxar ella em va fer un petó que encara no sé interpretar.

Ai Jean-Luc!, ai Jean-Luc!, vull entendre-ho però no puc.

Мы снова встретились однажды летней ночью в специальном цикле французского кино под открытым небом. Я планировал вернуться в ближайшее время, но в конце концов все затянулось, и мы оба решили пойти на вечеринку. Было уже поздно. Он сказал: «Не бери машину. Если хочешь, можешь остаться, у меня есть экспресс-комната для гостей на этаже».

«Я оставляю тебя здесь на одеяле, потому что не сейчас, а потом, черт возьми, ты увидишь. Если ты голоден или сам хочешь воды, ты можешь представить, что ты дома».

То, как он пожелал спокойной ночи и подмигнул, было легко неверно истолковать. Я предсказал ночь для потомков, чтобы покорить вершину, покорить восемь тысяч человек, сделать что-то, что вряд ли будет равным.

Но там ничего не происходило, только та тишина, которую нарушила моя пружинная коробка. Может он был не в его вкусе, лучше ничего не делай. А на стене на заднем плане черно-белым был напечатан плакат Годара. Может быть, он мог бы сказать мне, почему он качал моей головой.

О Жан-Люк !, о Жан-Люк !, я хочу понять, но не могу.

Он сказал, что в подобных случаях дело не в том, чтобы стать красивее или уродливее, а в том, чтобы убедить его сделать это. Я сказал: «Да, но если я пойду туда сейчас, а что потом она не захочет? Тогда все это окажется картофельным рулетом».

Он пригласил меня закурить, а в кадре мастерскую фразу «Женщина есть женщина. Не волнуйтесь, это не имеет значения».

На следующий день мы позавтракали, я даже не посмотрел на нее, а когда я ушел, она поцеловала меня, что я до сих пор не знаю, как интерпретировать.

О Жан-Люк !, о Жан-Люк !, я хочу понять, но не могу.