Твои фантазии душат, вырывают мне душу,
Душный дым сигарет в мутном облаке кружит.
Эти странные мысли вьются каруселью
Веселье и месиво окончится постелью.
Метели постелют на краске постельной
Вымажут гуашью, или акварелью...
Апельсиновые слёзы. Может уже поздно.
Пластилиновый мир, январские звёзды.
Октябрьские песни, ванильные ноты.
Комметны, кометы, опять о курортах.
Парки и крики хлопьями снега
Демонстрируют сны, попавшие в небыль.
Карандашная жизнь в коробке из-под спичек.
Намагниченный образ, перечёт, зачёт, вычет.
Коды сорванных цифр, голос сорван, эфир.
Апатичное утро, мне наплевать на весь мир.
Кто опять командир, кто помадою мажет.
Галлюцинации счастья, сердцу ведь не прикажешь.
Замечательный случай, идеал катастрофы,
Ничего из тумана, но зато эти строфы.
Кремовая любовь с пузырьками из ваты.
На руках, на миноре, по жизни на картах.
Это шахматы в жизнь, что мне делать, скажи?
Где весь мой оптимизм, отдай его, покажи.
Your fantasies are staggering, socks me,
Fudge smoke cigarettes in a turbid cloud circling.
These strange thoughts are walked by a carousel
Fun and mash will end the bed.
Blizzards put on paint bed
I will smear a gouache, or watercolor ...
Orange tears. Maybe it's too late.
Plasticine world, January stars.
October songs, vanilla notes.
Compets, comets, again about resorts.
Parks and cries of snow flakes
Demonstrate dreams that have fallen into the near.
Pencil life in a box of matches.
The magnetized image will learn, stand up, deduct.
The codes of the torn numbers, the voice is broken, ether.
Apathetic morning, I do not care about the whole world.
Who again the commander who smears smears.
Hallucinations of happiness, the heart will not order.
Wonderful case, the ideal of the catastrophe,
Nothing from the fog, but these are stanza.
Cream love with wool bubbles.
On the hands, in Minor, in life on the maps.
These are chess to do I do, tell me?
Where all my optimism, give it, show.
