Die Polka des Todes klingt wie am ersten Tag,
ist älter als die Viehzucht und das Patriarchat.
Noch in der weiten Zukunft singen uns’re Erben:
“Ab dem ersten Atemzug könnten wir sterben.”
Polka des Todes, ahhhh!
Der Untergang des Ungetüms ist des Helden Jubel.
Doch ist der Tod nicht lustig, so hat er einen Pudel.
Zerberus, du Polkahund. Dein Jaulen gibt uns Kraft,
im Glauben an die Schule und an Drei-Wetter-Taft.
Tanz mit mir, Sensenmann,
Wippe dein Gerippe an meinen Popo heran.
Shake your hips wie John Travolta,
unser letzter Tanz, der sei eine Polka!
Polka des Todes, ahhhh!
Die Polka inszeniert sich. Es zittert die Amöbe.
Monsanto wäre froh, wenn die Premiere sich verschöbe.
Der Tod spannt seinen Bogen. Zielt auf den letzten Takt.
Dir bleibt nur das Leben. Geboren wirst du nackt!
Tanz mit mir, Sensenmann,
Wippe dein Gerippe an meinen Popo heran.
Shake your hips wie John Travolta,
unser letzter Tanz, der sei eine Polka!
Polka des Todes, ahhhh!
Polka des Todes, ahhhh!
Dir bleibt nur das Leben. Geboren wirst du nackt!
Полька смерти звучит как первый день,
старше скота и патриархата.
Даже в далёком будущем наши наследники поют:
«С первого вздоха мы могли умереть».
Полька смерти, аааа!
Гибель чудовища – радость героя.
Но если смерть не смешна, у него есть пудель.
Цербер, ты собачка в горошек. Твой плач дает нам силы,
в вере в школу и в Дрей-Везер-Тафт.
Потанцуй со мной, Мрачный Жнец,
Качни свой скелет к моей заднице.
Встряхните бедрами, как Джон Траволта,
наш последний танец, пусть это будет полька!
Полька смерти, аааа!
Полька инсценируется сама собой. Амеба дрожит.
Monsanto была бы рада, если бы премьеру отложили.
Смерть натягивает свой лук. Стремитесь к последнему бару.
Все, что тебе осталось, это жизнь. Ты родишься голым!
Потанцуй со мной, Мрачный Жнец,
Качни свой скелет к моей заднице.
Встряхните бедрами, как Джон Траволта,
наш последний танец, пусть это будет полька!
Полька смерти, аааа!
Полька смерти, аааа!
Все, что тебе осталось, это жизнь. Ты родишься голым!
