Что мне теперь до всех этих страхов незрячих людей.
Меня греет костёр, защищает доспех, даёт силы сон.
Я смотрю в отраженье щита на смерть, как Персей.
Я борюсь за дары богинь и богов, как Ясон.
Я теперь иду на войну, как идёт на войну герой.
Как Тесей, в лабиринтах своих изрубая быка,
Я рублю своей не дрожащей рукой,
Всё что хочет убить мой покой и вонзается хаосом в меня.
Что мне до тьмы под камнем лежащих теней.
Солнце в оправу вставив золотой диадемы своей
Я веду свой флот, гордый, как Одесей,
По немым и бездонным гладям критских морей.
Что до тебя, я тебя перерос, пережил.
Там, где цвели полынь и тоска вставлен меч.
Вставлен меч, перерезавший сотни пут, сотни жил.
Я теперь берегу только то, что действительно можно сберечь.
Я теперь спасаю лишь то, что действительно можно спасти.
Я свечу только тем, кто по правде желает быть освещён.
В моей вере теперь только смелость, щит, ключи.
Я смотрю с высоты, как множится мой пантеон…
What do I care now about all these fears of blind people.
A bonfire warms me, armor protects me, sleep gives strength.
I look at death in the reflection of the shield, like Perseus.
I fight for the gifts of goddesses and gods like Jason.
I now go to war, as a hero goes to war.
Like Theseus, chopping up a bull in his labyrinths,
I chop with my not trembling hand
Everything that wants to kill my peace and plunges chaos into me.
What do I care about the darkness under the stone of lying shadows.
The sun is framed by inserting its golden diadem
I lead my fleet, proud as Odessa,
On the dumb and bottomless expanses of the Cretan seas.
As for you, I have outgrown you, survived.
Where wormwood bloomed and melancholy a sword is inserted.
A sword is inserted, cutting hundreds of bonds, hundreds of veins.
I now only save what can really be saved.
I now save only what can really be saved.
I only light for those who truly desire to be illuminated.
In my faith now there is only courage, shield, keys.
I watch from above as my pantheon multiplies ...
