Брат, я не умею так, чтоб жить и не восхищаться.
Научился бы, но зачем мне здесь тогда оставаться?
Мёртвым камнем, осколком эмали, как древнее божество?
Ведь бездна взывает к бездне, водопадом голоса моего.
Брат, я горю каждый день, полыхаю адовым пламенем.
Плавлю стекло и кремень, маршируя под строгим знаменем
Своих двух ключей, стихов, речей, раскрывая своё ремесло.
И бездна взывает к бездне, водопадом голоса моего.
Брат, ведь нет ничего, что было бы нам не по силам.
Что бы не легло на плечо, где бы меня не носило.
Будут сиять мечи, доспехи звенеть и гимны звучать боево,
Бездной взывая бездну, водопадом голоса моего.
Брат, эта жизнь стирает смыслы, подменяя в текстах слова.
Теряются люди и клятвы, квартиры, дома, города.
Но в великой каждой эпохе неизменно было одно:
Бездна взывала к бездне, водопадом голоса моего.
Abyssus abyssum invocat in voce mea
(Бездна взывает к бездне, водопадом голоса моего)
Brother, I do not know how to live and not admire.
I would learn, but why should I stay here then?
With a dead stone, a fragment of enamel, like an ancient deity?
After all, the abyss appeals to the abyss, a waterfall of my voice.
Brother, I burn every day, blazing with a hellish flame.
I will smear glass and flint, marching under a strict banner
Their two keys, poems, speeches, revealing their craft.
And the abyss appeals to the abyss, a waterfall of my voice.
Brother, there is nothing that we would not be able to.
That would not lay down on the shoulder, wherever it was.
There will be swords, armor will ring and hymns sound combat,
The abyss of the abyss, the waterfall of my voice.
Brother, this life erases meanings, replacing the word in the texts.
People and oaths, apartments, houses, cities are lost.
But in the great every era, one thing was invariably:
The abyss appealed to the abyss, a waterfall of my voice.
Abyssus Abyssum Invocat in Voce Mea
(The abyss appeals to the abyss, a waterfall of my voice)
