сидя на кресле очередной электрички
между потных тел будто прилавок для выпечки
драка за последние питьевые капли
в вагоне несущем куда-то куда я не знаю
прокуренный тамбор, как мамина кухня
первоклашки думают им похуй, тоже курят
выбитые стекла, рисованные стены
бритый бомж в туалете, кровавая пена
кровавая бойня четырех алкашей
за подзорную трубу смотрящую на вшей
добрые сказки про рыцаря на лошади
в одной из сумок торговца дурью или похотью.
любовные истории были помногограннее,
будто бы бабуля из русского сериала,
аналогия до боли между легкими простая:
их посуда и бокалы в частности - они хрустальные.
они хрустальные...
они хрустальные были...
все было прозрачно...
пластиковой вилкой нельзя никого убить,
человеческое я теперь химио-монолит,
всё что у кого осталось и хоть как-то применимо
это нурафен плюс и песни старого димы
миленькая дама с мыслями о насущном
рядом лишь ребенок нелепо крутящий в ручках
мамину награду - "золотой шприц" -
номинацию за лучшую бывшую героинщицу
собаки не меняются, а лица всё грубее,
я как будто все ближе к границе северной кореии,
где меня встретят каменным лицом и пистолетом
со словами: "тебя тут не ждали, но ты сам приехал".
до финальной остановки сидя доколесив
на выходе наблюдаю обыденную картину:
весь состав превратился в огромного червяка,
у него одна задача: дорогу перечерпать.
они хрустальные
они хрустальные были...
всё пропало...
sitting on the seat of another train
between sweaty bodies like a baking counter
fight for the last drops of drink
in a carriage carrying somewhere I don’t know
smoky tambour, like my mother's kitchen
first-graders think they don't give a fuck, they also smoke
broken glass, painted walls
shaved homeless man in the toilet, bloody foam
bloody massacre of four drunks
behind a spyglass looking at lice
good tales about a knight on a horse
in one of the bags of a dealer of dope or lust.
love stories were more multifaceted,
like a granny from a Russian TV series,
The analogy between the lungs is painfully simple:
their dishes and glasses in particular are crystal.
they are crystal...
they were crystal...
everything was transparent...
You can't kill anyone with a plastic fork,
human I am now a chemo-monolith,
everything that anyone has left that is at least somehow applicable
this is nurafen plus and songs of old dima
nice lady with daily thoughts
there is only a child nearby, absurdly twisting his arms
mother's reward - "golden syringe" -
nomination for best former heroin addict
the dogs don't change, but their faces get rougher,
I feel like I'm getting closer to the border of North Korea,
where I will be met with a straight face and a pistol
with the words: “they weren’t expecting you here, but you came yourself.”
sitting until the final stop
At the exit I observe an ordinary picture:
the whole cast turned into a huge worm,
he has one task: to scoop up the road.
they are crystal
they were crystal...
everything is lost...
