Текст песни In Extremo - Vor vollen Schusseln

Это перевод на немецкий баллады Франсуа Вийона (François Villon - 1431 или 1432 - между 1463 и 1491 — последний и величайший из поэтов французского средневековья) под названием "Je meurs de seuf auprès de la fontaine" ("От жажды гибну, глядя на фонтан") сделанный Клаусом Кински (Klaus Kinski).


От жажды гибну, глядя на фонтан;
Горяч, как огнь - и мёрзну до костей;
В своём краю беглец из дальних стран,
Не греет жар пылающих углей;
Я гол, как червь, в одеждах королей.
. Без веры жду и хохочу в слезах;
. Мне хорошо, когда терплю я крах;
. А веселясь, не радуюсь совсем;
. Могуч и слаб, властитель только в снах;
. Желанный гость, я ненавистен всем.

Уверен в том, в чём вижу я обман;
Где суть темна, там истина ясней;
Сомненьям в очевидности предан,
В случайности ищу закон вещей;
Силён в игре, но нет меня бедней.
. Рассветы я молю о вечерах;
. Простёрт лежу - гнетёт паденья страх;
. Имею много, не богат ничем;
. Наследства жду, рождённый во грехах;
. Желанный гость, я ненавистен всем.

Мне даром то, где тяжкий труд отдан,
Нажитый скарб не мил душе моей;
Мне ласкою небесный ураган;
Над голой правдой насмехаюсь злей;
А друг мне тот, кто белых лебедей
. Воронами зовёт в своих речах,
. Кто мне вредит, усердствуя в дарах,
. Болтун и вор. Другие мне зачем?
. Я знаю всё, с ученьем не в ладах;
. Желанный гость, я ненавистен всем.

И Вы, мой принц, мне не указ в делах.
Пристрастен я отнюдь не на словах:
Законы мне не писаны никем.
Зачем их знать? Пекусь лишь о долгах,
Желанный гость, я ненавистен всем.

Vor vollen Schüsseln muß ich Hungers
sterben
Am heißen Ofen frier ich mich zu Tod’
Wohin ich greife fallen nicht als
Scherben
Bis zu den Zähnen steht mir schon der
Kot

Von meinem Schädel ist das letzte
Haar
Zu einem blanken Silbermond vereint
Ich hab kaum ein Feigenblatt es
anzuziehen
Ich überall verehrt und angespien
Ich überall verehrt und angespien

Ich bin mit Unglück bis zum Halse
voll
Und schlafe auch unter dem
Holunderstrauch
Auf den noch nie ein Stern herunter
schien
Ich überall verehrt und angespien
Ich überall verehrt und angespien

Это перевод на немецкий баллады Франсуа Вийона (François Villon - 1431 или 1432 - между 1463 и 1491 — последний и величайший из поэтов французского средневековья) под названием "Je meurs de seuf auprès de la fontaine" ("От жажды гибну, глядя на фонтан") сделанный Клаусом Кински (Klaus Kinski).


От жажды гибну, глядя на фонтан;
Горяч, как огнь - и мёрзну до костей;
В своём краю беглец из дальних стран,
Не греет жар пылающих углей;
Я гол, как червь, в одеждах королей.
. Без веры жду и хохочу в слезах;
. Мне хорошо, когда терплю я крах;
. А веселясь, не радуюсь совсем;
. Могуч и слаб, властитель только в снах;
. Желанный гость, я ненавистен всем.

Уверен в том, в чём вижу я обман;
Где суть темна, там истина ясней;
Сомненьям в очевидности предан,
В случайности ищу закон вещей;
Силён в игре, но нет меня бедней.
. Рассветы я молю о вечерах;
. Простёрт лежу - гнетёт паденья страх;
. Имею много, не богат ничем;
. Наследства жду, рождённый во грехах;
. Желанный гость, я ненавистен всем.

Мне даром то, где тяжкий труд отдан,
Нажитый скарб не мил душе моей;
Мне ласкою небесный ураган;
Над голой правдой насмехаюсь злей;
А друг мне тот, кто белых лебедей
. Воронами зовёт в своих речах,
. Кто мне вредит, усердствуя в дарах,
. Болтун и вор. Другие мне зачем?
. Я знаю всё, с ученьем не в ладах;
. Желанный гость, я ненавистен всем.

И Вы, мой принц, мне не указ в делах.
Пристрастен я отнюдь не на словах:
Законы мне не писаны никем.
Зачем их знать? Пекусь лишь о долгах,
Желанный гость, я ненавистен всем.

Vor vollen Schüsseln muß ich Hungers
sterben
Am heißen Ofen frier ich mich zu Tod’
Wohin ich greife fallen nicht als
Scherben
Bis zu den Zähnen steht mir schon der
Kot

Von meinem Schädel ist das letzte
Haar
Zu einem blanken Silbermond vereint
Ich hab kaum ein Feigenblatt es
anzuziehen
Ich überall verehrt und angespien
Ich überall verehrt und angespien

Ich bin mit Unglück bis zum Halse
voll
Und schlafe auch unter dem
Holunderstrauch
Auf den noch nie ein Stern herunter
schien
Ich überall verehrt und angespien
Ich überall verehrt und angespien