Show me the fore line, I'll be the first to cross.
I don't know why we've given up like this.
But there's a way, we can't escape spinning in circles.
If you let the ideas crawl under your skin and grow, we'll reverse this machine.
Turning this system around. Let it fall down, let it fall. We won't be here to rebuild.
All I know is we're falling faster now. All I know is we're sinking further below.
We are bleeding through the silence under siege in every thought.
Leaving you breathless, we have no place for, courage must lay low.
We won't stand back and watch, We'll wage war and press on.
Hunt or be the hunted.
They held their plans together in their hands, pressed so tight but no.
We will not fall, we will rebuild this world better than ever before.
We are the words we've spoken out of exhausted youth.
We will provoke a scandal, never abandon truth.
Violent dialect, we suffered impatient.
We are the voice of every attempt to bury the silent.
Society lingers by the dawn of collapse.
For far too long now, we have taken this for granted.
Now we turn to a bitter place in regret.
Покажите мне переднюю линию, я буду первым, чтобы пересечь.
Я не знаю, почему мы сдались так.
Но есть способ, мы не можем избежать вращения в кругах.
Если вы позволите идеям ползти под вашей кожей и расти, мы перевернем эту машину.
Перевернуть эту систему. Пусть оно падает, пусть оно падает. Мы не будем здесь, чтобы восстановить.
Все, что я знаю, мы сейчас падаем быстрее. Все, что я знаю, это то, что мы опускаемся ниже.
Мы истекаем кровью через осаду в каждой мысли.
Оставляя вас затаившими дыхание, нам негде, мужество должно лежать на низком уровне.
Мы не будем стоять в стороне и смотреть, Мы будем вести войну и продолжать.
Охоться или будь охотой.
Они держали свои планы вместе в своих руках, сжали так сильно, но нет.
Мы не упадем, мы восстановим этот мир лучше, чем когда-либо прежде.
Мы слова, которые мы произнесли из истощенной молодежи.
Мы спровоцируем скандал, никогда не откажемся от правды.
Насильственный диалект, мы терпели нетерпение.
Мы голос каждой попытки похоронить молчание.
Общество задерживается на заре краха.
Слишком долго мы принимали это как должное.
Теперь мы обращаемся к горькому месту с сожалением.
