Ruins of monuments and foetal carcasses line the continents.
Continuously crawling from the mouth of the abyss, my minions, vicious ingesting.
They have come to conquer the cunt and slay the offspring.
Harvesting the land of putridity, harnessing its treacherous essence.
Aroused by the extermination: I, the apocalypse inseminator.
Bow to my infestation; the era of infant annihilation.
The stench of faeces and fertile flesh drifts across the dawn horizon.
The moist skin of foetuses gleam as the sun peaks through the darkness.
The mist lingering over the lakes, now cesspools of human remains,
Clears to reveal a mountainous landscape of piled cadavers.
Perched upon my throne, foetal limbs falling from my teeth,
Slaved harlots by my side sliding down my colossal cock.
The conveyor belt descending the monolithic manor bearing the birthspawn of I,
The Elysian Grandeval Galèriarch.
Perched upon my throne, foetal limbs falling from my teeth,
The mist lingering over the lakes, now cesspools of human remains,
Clears to reveal a mountainous landscape of piled cadavers.
The last great pharaoh to this bloodline of rape.
A ruinous prophecy of blasphemous paedophilic triumph.
We freely fondle and defile the desperate descendants.
The angelic servants disfigured and maimed beyond all recognition or hope.
Behold these fragile boys...
They have seen too few winters to form their own regret,
But their pain and desperation is hideously apparent.
The stench of faeces and fertile flesh drifts across the dawn horizon.
The moist skin of foetuses gleam as the sun peaks through the darkness.
Behold – Blasphemian.
Infant annihilation.
Руины памятников и останки зародышей выстилают континенты.
Постоянно выползающие из пасти бездны, мои миньоны, злобно глотая.
Они пришли завоевать пизду и убить потомство.
Урожай земли гнилой, используя ее коварную сущность.
Возбужденный истреблением: я, осеменитель апокалипсиса.
Поклонись моему заражению; эра младенческой аннигиляции.
Зловоние фекалий и плодородной плоти доносится до рассветного горизонта.
Влажная кожа зародыша сияет, когда солнце проникает сквозь тьму.
Туман над озерами, теперь выгребные ямы человеческих останков,
Расчищается, открывая горный пейзаж, заваленный грудой трупов.
Сидя на моем троне, конечности плода выпадают из моих зубов,
Рабыни рядом со мной скользят по моему колоссальному члену.
Конвейерная лента, спускающаяся по монолитной усадьбе, несущей порождение I,
Елисейский Грандевальский Галериарх.
Сидя на моем троне, конечности плода выпадают из моих зубов,
Туман над озерами, теперь выгребные ямы человеческих останков,
Расчищается, открывая горный пейзаж, заваленный грудой трупов.
Последний великий фараон этой родословной изнасилований.
Разрушительное пророчество кощунственного педофильского торжества.
Мы свободно ласкаем и оскверняем отчаявшихся потомков.
Ангельские слуги изуродовали и искалечили до неузнаваемости и надежды.
Взгляните на этих хрупких мальчиков ...
Они видели слишком мало зим, чтобы выразить собственное сожаление,
Но их боль и отчаяние ужасающе очевидны.
Зловоние фекалий и плодородной плоти доносится до рассветного горизонта.
Влажная кожа зародыша сияет, когда солнце проникает сквозь тьму.
Вот - кощунственный.
Младенческая аннигиляция.
