Текст песни Isa Masoudi - Shane Koyczan - Move Pen Move

Death, be not proud, though some have called thee
Mighty and dreadful, for thou art not so;
For those whom thou think'st thou dost overthrow
Die not, poor Death, nor yet canst thou kill me.
Thou art slave to fate, chance, kings, and desperate men,
And dost with poison, war, and sickness dwell,
And poppy or charms can make us sleep as well
And better than thy stroke; why swell'st thou then?
One short sleep past, we wake eternally
And death shall be no more; Death, thou shalt die.

Stay.
That's what mothers say when their sons and daughters go away, they say stay.
My mother said go.
So I wasn't there the night she fell out of her wheelchair, so frustrated that she amputated her own legs, or rather tried to with a steak knife.
Her life leaking out on the white floor blossoming like roses in the snow.
Our relationship was an anthem composed of words like "gotta go".
So we went.
And sent our regards on postcards from other places we'd been with stories about all the things we'd seen, that's how it was with you and I; why say good bye when we could still write.
But then it took your hands.
We should've practiced our goodbyes, because then it took your eyes. And I was somewhere, in the middle of nowhere watching the sun rise over a stop sign placed down the centre line of a highway filled with sudden turns for the worse.
Running back home 'cause I gotta play nurse.
Gotta figure out which pill alleviates which pain, which part of your brain is being used for a boxing bag as your body became a never ending game of freeze tag, taking place in an empty playground.
I was left looking for your limbs in a lost and found, and I couldn't set you free.
So we just sat there.
Our heads bent towards each other like flowers in the small hours of the morning, while light wandered in like a warning that time is passing and you right along with it,
Bit by bit every day.
And all I could say is if I could I would write you some way out of this, but my gift is useless. And you said no.
Write me a poem to make me happy.
So I write.
Move pen move,
Write me a bedroom where cures make love to our cancers... But my mother just motions to a bottle full of answers and says "help me go".
And now I know something of how a piano must feel when it looks at the fireplace to see sheet music being used for kindling,
Smoke signalling the end of some song that I thought it would take too long to learn. Now I just sit here watching you burn away all those notes I never had a chance to play, to hear the music of what you had to say.
I count out the pills just to see if I can do it.
I can't even get halfway through it before I turn back into your son and say
Stay.
I could hook up my heart to your ears, and let my tears be your morphine drip because maybe it's easier to let you slip away than it is to say goodbye.
So I hold my breath.
Because in the count down to death the question of "why" melts into "when".
How much time do we have left, because if I knew what I know now then...
Move pen move, write me a mountain.
Because headstones are not big enough.
My mother says stop it,
Write me a poem to make me happy.
So I write this.
Stay.
She smiles and says, "gotta go".
I know.
Goodbye.

Смерть, не гордись, хотя некоторые называли тебя
Могучий и ужасный, для ты не так;
Для тех, кого ты думаешь одоро
Умирать не, бедная смерть, ни еще не убьет меня.
Ты раб судьбе, шанс, королях и отчаянных мужчинах,
И дости с ядом, войной и болезнью,
И мак или подвески могут заставить нас спать
И лучше, чем твой удар; Почему тогда ты размахиешь?
Одно короткое прошлое сна, мы просыпаемся вечно
И смерть не будет больше; Смерть, ты умрешь.

Оставаться.
Это то, что мамы говорят, когда их сыновей и дочери уходят, они говорят, что остаться.
Моя мама сказала, иди.
Поэтому я не был там ночью, когда она вышла из своей инвалидной коляски, так разочарована, что ампутировала свои собственные ноги, или, скорее попыталась со стейком.
Ее жизнь протекала на белый этаж цветущей, как розы в снегу.
Наши отношения были гимн, состоящим из таких слов, как «должен идти».
Итак, мы пошли.
И отправил нами пожелания на открытках из других мест, которые мы были с историями обо всех вещах, которые мы видели, вот как это было с вами и я; Зачем говорить до свидания, когда мы все еще можем написать.
Но потом взял руки.
Мы должны были практиковать наши прощания, потому что тогда это взяла твои глаза. И я где-то был, посреди нигде на просмотр солнца поднимается над стоп-сигналом, помещенным в центральную линию шоссе, наполненной внезапным поворотом для худшего.
Бег домой, потому что я должен играть в медсестре.
Должен выяснить, какая таблетка облегчает, какую боль, какую часть вашего мозга используется для боксерской сумки, поскольку ваше тело стало бесконечной игрой от тега замораживания, происходящих на пустой игровой площадке.
Я оставил искать твои конечности в потерянном и нашел, и я не мог освободить вас.
Так что мы просто сидели там.
Наши головы склоны друг к другу, как цветы в маленькие часы утра, а свет бродил, как предупреждение, которое проходит время, и вы прямо вместе с этим,
Немного по битам каждый день.
И все, что я мог сказать, это если бы я мог бы написать вам какой-то выход из этого, но мой подарок бесполезен. И ты сказал нет.
Напишите мне стихотворение, чтобы сделать меня счастливым.
Так я пишу.
Переместить движение ручки,
Напишите мне спальню, где лекарства занимают любовь к нашим ракам ... Но моя мама просто движется в бутылке, полную ответы и говорит: «Помогите мне идти».
И теперь я знаю что-то из того, как пианино должно чувствовать, когда он смотрит на камин, чтобы увидеть ноты, которая используется для разжигания,
Дым сигнализирует конец какой-то песне, которую я думал, что это займет слишком много времени, чтобы учиться. Теперь я просто сижу сюда, наблюдая, как вы сжигаете все эти заметки, у меня никогда не было возможности поиграть, услышать музыку того, что вы должны были сказать.
Я считаю таблетки, чтобы увидеть, смогу ли я это сделать.
Я даже не могу получить на полпути через это, прежде чем вернуться в своего сына и сказать
Оставаться.
Я мог бы зацепить мое сердце к ушам, и позволило бы мои слезы были твоей морфином капельным, потому что, может быть, легче позволить вам ускользнуть, чем высказать прощание.
Так что я держу дыхание.
Потому что в счет до смерти вопрос «Почему» тает в «когда».
Сколько времени мы уехали, потому что если я знал, что я знаю сейчас, тогда ...
Переместить ручку двигаться, напишите мне гору.
Потому что нагростые камни недостаточно велики.
Моя мама говорит, что останови это,
Напишите мне стихотворение, чтобы сделать меня счастливым.
Так что я пишу это.
Оставаться.
Она улыбается и говорит: «Должен идти».
Я знаю.
До свидания.