тут все как ты любишь
нежны поцелуи
заведенные руки
за спины - сдавайся
горбатится утро
в оконные рамы.
ты любишь меня в нем.
ты любишь меня
мы пролетали пустоту вселенной.
голос в тиши нам пусть дадут сирены.
теряй.
моли.
я в кулачке сдержу всю боль.
чтобы остался для тебя мой мир.
не надо шанса.
в открытом космосе не надышаться.
им не до нас с тобою.
и каждый вдох в моей груди лишь отдавался болью.
я выплетаться волен.
и мы с тобою в вихре танца тонем.
последний пируэт.
со стен летят календари.
мы полетаем, но не выше мне твоих колен парить.
держись.
останься пеплом на губах.
живи под уголками рта.
как вдруг она мертва.
я вынес дверь в реанимацию.
шприцы, халаты.
под ингаляторы.
вдыхай вчерашний цирк на ладан.
кардиограмму застанет рестарт.
она вдохнет.
а вы пока занимайте места.
когда я пленный
глубоко у твоих у колен
и мы снова встречаем закаты.
где держу тебя крепко,
ты любишь меня до утра,
словно пьяная нежность.
ты говорила,
делай меня ночью.
бархат спальных решений
в аритмичный стук
о белену коленей худосочных
сбились. снова ранил
икаровы крылья, немая
бестактность, и пьянится
лайнер берегами ангильи.
и ты простишь мне
наготу теней
пальцы как десять негритят
в этюды
и я дарю их тебе.
тут много курят
дым вплетая в клубы.
с которых я бежал как мразь
и попадал в истомы,
и ты проникнешь в мои мысли,
словно безучастно,
так вожделенны их изгибы,
нимфы беспородной,
но я забил бы на их праздность
чтобы к тебе стучаться.
я пьяно вижу в тебе женщину,
и раздеваю сердце.
каждой каплей ближе к талой нежности.
как сумасшедшие
люди смотрят на нас,
и мы вдохнули.
когда я пленный
глубоко у твоих у колен
и мы снова встречаем закаты.
где держу тебя крепко,
ты любишь меня до утра,
словно пьяная нежность.
everything is as you like
tender kisses
wound up hands
behind your back - give up
hunchbacked morning
into the window frames.
you love me in him.
Do you love me
we flew the void of the universe.
let the sirens give us a voice in silence.
lose it.
moth.
I’ll hold back all the pain in the cam.
so that my world remains for you.
no chance needed.
in outer space do not breathe.
they are not up to you and me.
and every breath in my chest only gave off in pain.
I'm free to weave.
and you and I are drowning in a whirlwind of dance.
last pirouette.
calendars are flying from the walls.
we fly, but no higher than my knees soar.
hold on.
stay ash on your lips.
live under the corners of your mouth.
when she is dead.
I brought out the door to the intensive care unit.
syringes, bathrobes.
under inhalers.
inhale yesterday's circus of incense.
the cardiogram will restart.
she will breathe.
while you take places.
when i'm captive
deep at your knees
and we meet the sunsets again.
where I hold you tight
you love me until the morning
like drunken tenderness.
you said,
do me at night.
velvet sleeping solutions
in an arrhythmic knock
about bleak knees bleak
gone astray. wounded again
icar wings, dumb
tactlessness, and gets drunk
liner by the shores of anguilla.
and you forgive me
nudity of shadows
fingers like ten little ones
in studies
and I give them to you.
they smoke a lot here
smoke weaving into clubs.
with whom I ran like scum
and fell into languor,
and you will penetrate my thoughts
as if indifferently
their bends are so longed for
Outbred nymphs
but I would score on their idleness
to knock on you.
I drunkenly see you in a woman
and undress the heart.
every drop closer to melt tenderness.
like crazy
people are looking at us
and we breathed in.
when i'm captive
deep at your knees
and we meet the sunsets again.
where I hold you tight
you love me until the morning
like drunken tenderness.
