тянется ласковый холодок
между косых крыш.
август приходит, гремит поток,
дальше пойдут костры.
время кончается веселей,
с полки — часов пальба,
мысль, застрявшая на столе,
бьёт в середину лба.
сколько столетий тому назад
было двенадцать лет?
в небе качается стрекоза,
лёг самолётный след.
помню, как пели, плели траву,
плакали горячо,
помню стихи про девиц в гробу.
что там было ещё?
зеркало, зеркало на стене,
выбери мне наряд.
чёрное в моде, оно на мне
тысячу лет подряд.
мысль, застрявшая на столе,
люстры паучий след —
выйти на улицу тяжелей,
как ты ни будь одет.
август приходит, горят дрова,
тянется долгий треск.
сбоку и дерево, и труба
напоминают крест.
греются руки, смеётся мысль,
скоро придет зима —
вот и весь невесёлый смысл
памяти и письма.
a gentle chill lasts
between slanting roofs.
August is coming, the stream is booming
bonfires will go on.
time ends happier
from the shelf - hours of shooting,
thought stuck on the table
hits in the middle of the forehead.
how many centuries ago
was twelve years old?
a dragonfly sways in the sky
lay down an airplane track.
I remember singing, weaving grass,
cried hotly
I remember poems about girls in a coffin.
what else was there?
mirror, mirror on the wall,
choose my outfit.
black is in fashion, it is on me
thousand years in a row.
thought stuck on the table
chandeliers spider track -
it’s harder to go out
no matter how you are dressed.
August is coming, firewood is burning,
a long crack lasts.
side and the tree and the pipe
resemble a cross.
hands are warming, the thought is laughing,
winter will come soon -
that’s the whole sad sense
memory and letters.
