Cranberry:
Она запуталась в себе,
И лишь дорога на руке.
И тень осталась на стене,
Осколки жизни на окне.
И две записки на столе,
И календарь на январе.
И рвёт одежду на себе!
Когда прийдёт конец зиме?
По шее робкий холодок,
И вновь не принятый звонок.
В клочки разорваный листок,
Любви неотданный кусок.
Сквозь слёзы сдавленный смешок,
Ударил по стеклу снежок.
И в паутине паучок,
Завявший на окне цветок.
И чая горького глоток.
Припев (Cranberry & Zhevnova):
По пальцам вниз стечёт её печаль
И взгляд очистится от фальши.
Она заснёт и ей,наверно,жаль,
Что так и будет продолжаться дальше.
Zhevnova:
В открытом пыльном соннике,
Сквазь мрак читая буквы.
Под плесенью бессонницы,
С ногами необутыми.
В замкнутой плотно комнате,
Шифруя свои сны,
Осталась кареглазая до следущей весны...
За чашкой чашку чая,устало выпивая,
Ходила с угла в угол,свободу призывая.
Свобода б к ней пришла,
Была бы та святая.
Но той гореть в аду,
И не видать ей рая.
Припев (Cranberry & Zhevnova).
Cranberry:
Часы и сердце бьються в такт,
Разбитая тоскою в прах,
Берёт от жизни только страх.
Она запуталась в себе,
И лишь дорога на руке.
Zhevnova:
"Со мной всё хорошо."-
Она вдруг промычала.
"Вы слышите меня?
Я тут сама устала!"
Возможно,ещё долго
Красавица кричала,
Но злые сны надолго
Ей осень прописала.
Cranberry:
She confused in herself,
And only the road on hand.
And the shadow remained on the wall,
Shards of life on the window.
And two notes on the table,
And the calendar in January.
And tears clothes on yourself!
When will the end of winter come?
On neck timid chill,
And again not accepted call.
In the shred torn sheet,
Love is an intense piece.
Through tears squeezed laughs,
Hit the glass of snowball.
And in the web spider,
Topped on the flower window.
And tea is a bitter sip.
Chorus (Cranberry & Zhevnova):
On the fingers down the stroke of her sadness
And the look will be cleared of false.
She lights and she probably sorry
What will continue next.
Zhevnova:
In the open dusty dream book
Dough dough reading letters.
Under mold insomnia
With legs nejd.
In a closed tight room,
Encrypting their dreams
It remained glowing to the next spring ...
For a cup of tea cup, tired drinking,
I went from the corner to the angle, the freedom calling.
Freedom used to her came,
That holy would be.
But that burn in hell,
And not see her paradise.
Chorus (Cranberry & Zhevnova).
Cranberry:
Clock and heart avelete in the tact
Broken toastful in dust,
Takes only fear from life.
She confused in herself,
And only the road on hand.
Zhevnova:
"I'm alright."-
She suddenly washed.
"You hear me?
I'm tired myself! "
Perhaps for a long time
Beautiful shouted,
But evil dreams for a long time
She prescribed autumn.
