И я снова пытаюсь вздохнуть в этом безкислородном пространстве.
Голова теперь кружится, мысли уносятся в медленном танце
Не могу написать и строки как будто бы сломаны пальцы
Да нет, не депрессия,друг как тебе могло показаться
И я делаю вдох, очень близко воссход,я делаю вдох
Не смог ничего, но очень родной этот радостный smoke
День полон хлопот,но заряжен на сто по венам ток
Хочешь понять меня? Попробуй взломать пентагонский код
Каждый день это бой-бой за право сражаться
И я буду сжигать его вместе с мыслью нажраться
Сжат изнутри, привет и пока-общение в кратце.
Но буду вправлять вам в мозги, как патриарх бонифаций
Сломался внутри-этот смысл затерян средь пьяных квартир
Пойдем покажу тебе свой мир, только жди, пока не смотри
Он блуждает дорогой от снов до повседневыных рутин
И вроде хочется выбраться, но выход тут лишь один
Взять молча и сдохнуть. Как на то кричат тебе толпы
Но я вливал им души в текста, но все равно был не понят
И среди этих баранов теперь я будто в загоне
Затопчут и плюнут и как зовут тебя не запомнят
And again I try to breathe in this oxygen-free space.
Head is spinning now, thoughts are carried away in a slow dance
I can't write and the lines seem to be broken fingers
No, not depression, friend as you might think
And I breathe in, the sunrise is very close, I breathe in
Couldn't do anything, but this joyful smoke is very dear
The day is full of troubles, but charged with a hundred current through the veins
Do you want to understand me? Try to crack the pentagon code
Every day it's a fight-fight for the right to fight
And I will burn it with the thought of getting drunk
Concise from the inside, hello and goodbye, communication in short.
But I will put it in your brains like the patriarch of Boniface
Broke inside - this meaning is lost among drunken apartments
Let's go show you my world, just wait until you look
He wanders the road from dreams to daily routines
And it seems like I want to get out, but there is only one way out
Take it in silence and die. How the crowds shout at you
But I poured their souls into the text, but still I was not understood
And among these rams now I'm in a pen
They will trample and spit and your name will not be remembered
