Текст песни Joanna Newsom - Have One On Me

From the courtyard, I floated in
and watched it go down.
Heard the cup drop;
thought, "Well,
that's why they keep them around."
The blackguard sat hard, down,
with no head on him now,
and I felt so bad,
cause I didn't know how
to feel bad enough
to make him proud.

By the time you read this,
I will be so far away.
Daddy longlegs, how in the world
am I to be expected to stay?
In the night--
in the night, you may hear me call
Pa, stay your hand
and steel your resolve.
Stay where you are,
so long and tall.

Here's Lola--ta da!--to do
her famous Spider Dance for you!
Lighten up your pockets!
Shake her skirts and scatter, there,
a shrieking, six-legged millionaire
with a blight in his sockets.

Miss Montez,
the Countess of Lansfeld,
appealed to the King of Bavaria,
saying, "Pretty papa,
if you are my friend--
mister daddy longlegs, they are at it again!--
Can I see you?"

Poor Lola! A tarantula's mounting
Countess Lansfeld's
handsome brassiere,
while they all cheer.

And the old king fell from grace,
while Lola fled,
To save face and her career

You caught a fly, floating by,
Wait for him to drown in the dust;
drown in the dust of other flies,
whereby the machine is run,
and the deed is done.
Heaven has no word
for the way you and your friends
have treated poor Louis.
May god save your poor soul, Lola.
(But there is nothing I adore,
apart from that whore's black heart.)

Well, doesn't that just beat all!
Miss Gilbert,
called to Castlemaine
by the silver dollar and the gold glitter!
Well, I've seen lots,
but never, in a million years,
would think to see you, here.

Though the long road
begins and ends with you,
I cannot seem to make amends
with you, Louis.
When we go out,
they're bound to see you with me.

At night, I walk in the park,
with a whip,
between the lines
of the whispering Jesuits,
who are poisoning you against me.
There's a big black spider
hanging over my door.
Can't go anywhere, anymore.
Tell me, are you with me?

I called to you, several times,
while the change took place
and then arrived, all night,
and I died.
But all these songs,
when you and I are long gone,
will carry on.
Mud in your eye.

You asked my hand,
hired a band.
"In your heart is all that you need;
ask and you will receive," it is said.
I threw my bouquet,
and I knocked 'em dead.

Bottle of white, bottle of red.
Helpless as a child,
when you held me in your arms,
and I knew that no other
could ever love me as you loved.
But help me! I'm leaving!

I remember everything,
down to the sound of you shaving--
the scrape of your razor,
the dully-abrading black hair
that remained
when you clutched at me,
that night I came upstairs, half-dead,
and, in your kindness,
you put me straightaway
in the cupboard,
with a bottle of champagne,
and then, later, on a train.

It was dark out, I was half-dead.
I saw a star fall into the sky,
like a chunk of thrown coal,
as if god himself spat
like a cornered rat.

I really want you to do this for me,
will you have one on me?

It was dark; I was drunk and half-dead,
and we slept, knocking heads,
sitting up in the star-smoking air,
knocking heads like buoys.

Don't you worry for me!
Have one on me!

Meanwhile, I will raise my own glass
to how you made me fast
and expendable,
and I will drink to your excellent health,
and your cruelty.
Will you have one on me?

--helpless as a child,
when you held me in your arms,
and I knew that no other
could ever love me--

From the courtyard, I floated in
and watched it go down.
Heard the cup drop;
thought, "Well, that's why
they keep them around."
The blackguard sat hard, down,
with no head on him now,
and I felt so bad,
cause I didn't know how
to feel bad enough
to make him proud.

Well daddy longlegs, are you?
Daddy longlegs, are you?
Daddy longlegs, are you proud?

Из двора я всплыл в
и смотрел, как это идет вниз.
Услышал падение чашки;
думал: "хорошо,
Вот почему они держат их вокруг.
Blackguard сидел сложно, вниз,
без головы на него сейчас,
И я чувствовал себя так плохо,
потому что я не знал, как
Чтобы чувствовать себя достаточно плохо
сделать его гордостью.

К тому времени, когда вы прочитаете это,
Я буду так далеко.
Папочка Лонгос, как в мире
Я должен быть ожидается остаться?
Ночью--
Ночью вы можете услышать, как я звоню
Па, оставайся рукой
и сталь ваша решимость.
Оставайтесь на месте,
так долго и высокий.

Вот лола - та да! - делать
Ее знаменитый паук танцует для вас!
Осветите свои карманы!
Встряхнуть юбки и разбросать, там,
Шрише, шестиногий миллионер
с размахом в его розетах.

Мисс Монтес,
графиня Лансфельда,
обратился в король Баварии,
говоря: «Довольно папа,
Если ты мой друг -
Мистер папочка Лондоли, они снова на это! -
Можно с тобой втретиться?"

Бедная Лола! Монтаж тарантула
Графиня Лансфельд
Красивый бюстгальтер,
пока они все приветствуют.

И старый король упал из Грейс,
Пока лола бежала,
Сохранить лицо и ее карьеру

Вы поймали муху, плавающие,
Подожди его утопить в пыли;
утопить в пыль других мух,
при этом машина бежит,
И поступок делается.
Небеса нет слова
за то, как вы и ваши друзья
лечили бедных Луи.
Пусть Бог спасет твою бедную душу, Лола.
(Но я ничего не обожаюсь,
кроме черного сердца этой шлюхи.)

Ну, разве это просто бьет все!
Мисс Гилберт,
призвал к Castlemaine
Серебряным долларом и золотым блеском!
Ну, я видел много,
Но никогда не за миллион лет,
подумал бы, чтобы увидеть тебя, здесь.

Хотя длинная дорога
начинается и заканчивается с вами,
Я не могу исправить
с тобой, Луи.
Когда мы выходим,
Они обязаны видеть вас со мной.

Ночью я хожу в парке,
с кнутом,
между линиями
шепчущегося иезуитов,
Кто отравляет тебя против меня.
Там большой черный паук
Вися над моей дверью.
Больше не может идти никуда.
Скажи мне, ты со мной?

Я позвонил тебе несколько раз,
пока изменение состоялось
а потом прибыл, всю ночь,
И я умер.
Но все эти песни,
Когда ты и я давно ушли,
будет продолжать.
Грязь в твоем глазу.

Вы спросили мою руку,
нанял группу.
«В вашем сердце все, что вам нужно;
Спросите, и вы получите, - говорится.
Я бросил мой букет,
И я постучал погибших.

Бутылка белого, бутылка красного цвета.
Беспомощный как ребенок,
Когда ты держал меня на руках,
и я знал, что никаких других
может когда-нибудь любить меня, как вы любили.
Но помогите мне! Я ухожу!

Я все помню,
до звучания вы бритья ...
Scrape о вашем бритве,
черные волосы
Осталось
Когда ты занялся у меня,
Той ночью я поднялся наверх, половина мертвых,
И, в вашей доброте,
Вы положили меня сразу
в шкафу,
с бутылкой шампанского,
А потом, позже, на поезде.

Это было темно, я был наполовину мертвым.
Я видел, как звезду попадают в небо,
как кусок брошенного угля,
Как будто Бог сам пятно
как уколен крыса.

Я действительно хочу, чтобы вы сделали это для меня,
У тебя будет один на меня?

Было темно; Я был пьян и наполовину погибшен,
И мы спали, стучали головы,
сидя в звездном воздухе,
стучит головы, как буи.

Ты не беспокоишься за меня!
У меня есть на меня!

Тем временем я подниму свой собственный стакан
как ты сделал меня быстрым
и расходные,
и я буду пить к вашему отличному здоровью,
и ваша жестокость.
У тебя будет один на меня?

- Замочить как ребенок,
Когда ты держал меня на руках,
и я знал, что никаких других
мог когда-нибудь любить меня ...

Из двора я всплыл в
и смотрел, как это идет вниз.
Услышал падение чашки;
думал: «Ну, вот почему
Они держат их вокруг.
Blackguard сидел сложно, вниз,
без головы на него сейчас,
И я чувствовал себя так плохо,
потому что я не знал, как
Чтобы чувствовать себя достаточно плохо
сделать его гордостью.

Хорошо папе Лонгос, ты?
Папочка Лонгос, ты?
Папочка Лонгос, ты гордишься?