Oh, where is your inflammatory writ
Your text that would incite a light, "Be lit"
Our music deserving devotion unswerving
Cry "Do I deserve her?" with unflagging fervor
Well, no you do not, if you cannot get over it
But what's it mean when suddenly we're spent, tell me true
Ambition came and reared its head, and went far from you
Even mollusks have weddings, though solemn and leaden
But you dirge for the dead, take no jam on your bread
Just a supper of salt and a waltz through your empty bed
And all at once it came to me
And I wrote and hunched 'till four-thirty
But that vestal light
It burns out with the night
In spite of all the time that we spend on it
On one bedraggled ghost of a sonnet
While outside, the wild boars root
Without bending a bough underfoot
Oh it breaks my heart
I don't know how they do it
So don't ask me
And as for my inflammatory writ
Well, I wrote it an' I was not inflamed one bit
Advice from the master derailed that disaster
He said "Hand that pen over to me, poetaster!"
While across the great plains, keening lovely and awful
Ululate the last Great American Novels
An unlawful lot, left to stutter and freeze, floodlit
But at least they didn't run, to their undying credit
О, где твой подстрекательский приказ
Ваш текст, который бы зажег свет "Будь зажжен"
Наша музыка достойна преданности
Плакать "Я ее заслужил?" с неослабным рвением
Ну нет, нет, если вы не можете преодолеть это
Но что это значит, когда вдруг мы потратили, скажи мне правду
Амбиции пришли и подняли голову, и ушли далеко от вас
Даже у моллюсков есть свадьбы, хотя торжественные и свинцовые
Но ты жаждешь мертвых, не бери хлеб на варенье
Просто ужин соли и вальс через вашу пустую постель
И все сразу пришло ко мне
И я написал и сгорбился до четырех тридцать
Но этот весталь свет
Сгорает с ночи
Несмотря на все время, которое мы тратим на это
На одной потрепанной призраке сонета
В то время как снаружи, корень дикого кабана
Не сгибая сук под ногами
О, это разбивает мое сердце
Я не знаю как они это делают
Так что не спрашивайте меня
А что касается моего подстрекательского приказа
Ну, я написал это, и я не воспалился
Совет от мастера сошел с рельсов той катастрофы
Он сказал: «Передай мне ручку, поэтастер!»
В то время как через великие равнины, прекрасные и ужасные
Ululate последние великие американские романы
Незаконная партия, оставленная заикаться и замерзать, освещенная
Но, по крайней мере, они не побежали, к их вечному кредиту
