Текст песни Johann Wolfgang von Goethe - Die Braut von Korinth

Nach Korinthus von Athen gezogen
Kam ein Jüngling, dort noch unbekannt.
Einen Bürger hofft' er sich gewogen;
Beide Väter waren gastverwandt,
Hatten frühe schon
Töchterchen und Sohn
Braut und Bräutigam voraus genannt.

Aber wird er auch willkommen scheinen,
Wenn er teuer nicht die Gunst erkauft?
Er ist noch ein Heide mit den Seinen,
Und sie sind schon Christen und getauft.
Keimt ein Glaube neu,
Wird oft Lieb' und Treu
Wie ein böses Unkraut ausgerauft.

Und schon lag das ganze Haus im stillen,
Vater, Töchter, nur die Mutter wacht;
Sie empfängt den Gast mit bestem Willen,
Gleich ins Prunkgemach wird er gebracht.
Wein und Essen prangt,
Eh er es verlangt;
So versorgend wünscht sie gute Nacht.

Aber bei dem wohlbestellten Essen
Wird die Lust der Speise nicht erregt;
Müdigkeit läßt Speis' und Trank vergessen,
Daß er angekleidet sich aufs Bette legt;
Und er schlummert fast,
Als ein seltner Gast
Sich zur offnen Tür herein bewegt.

Denn er sieht, bei seiner Lampe Schimmer
Tritt, mit weißem Schleier und Gewand,
Sittsam still ein Mädchen in das Zimmer,
Um die Stirn ein schwarz- und goldnes Band.
Wie sie ihn erblickt,
Hebt sie, die erschrickt,
Mit Erstaunen eine weiße Hand.

Bin ich, rief sie aus, so fremd im Hause,
Daß ich von dem Gaste nichts vernahm?
Ach, so hält man mich in meiner Klause!
Und nun überfällt mich hier die Scham.
Ruhe nur so fort
Auf dem Lager dort,
Und ich gehe schnell, so wie ich kam.

Bleibe, schönes Mädchen! ruft der Knabe,
Rafft von seinem Lager sich geschwind:
Hier ist Ceres', hier ist Bacchus' Gabe,
Und du bringst den Amor, liebes Kind!
Bist vor Schrecken blaß!
Liebe, komm und laß,
Laß uns sehn, wie froh die Götter sind!

Ferne bleib, o Jüngling! bleibe stehen,
Ich gehöre nicht den Freuden an.
Schon der letzte Schritt ist, ach! geschehen
Durch der guten Mutter kranken Wahn,
Die genesend schwur:
Jugend und Natur
Sei dem Himmel künftig untertan.

Und der alten Götter bunt Gewimmel
Hat sogleich das stille Haus geleert.
Unsichtbar wird Einer nur im Himmel
Und ein Heiland wird am Kreuz verehrt;
Opfer fallen hier,
Weder Lamm noch Stier,
Aber Menschenopfer unerhört.

Und er fragt und wäget alle Worte,
Deren keines seinem Geist entgeht.
Ist es möglich, daß am stillen Orte
Die geliebte Braut hier vor mir steht?
Sei die Meine nur!
Unsrer Väter Schwur
Hat vom Himmel Segen uns erfleht.

Mich erhälst du nicht, du gute Seele!
Meiner zweiten Schwester gönnt man dich.
Wenn ich mich in stiller Klause quäle,
Ach! in ihren Armen denk an mich,
Die an dich nur denkt,
Die sich liebend kränkt;
In die Erde bald verbirgt sie sich.

Nein! bei dieser Flamme sei's geschworen,
Gütig zeigt sie Hymen uns voraus,
Bist der Freude nicht und mir verloren,
Kommst mit mir in meines Vaters Haus.
Liebchen, bleibe hier!
Feire gleich mit mir
Unerwartet unsern Hochzeitschmaus!

Und schon wechseln sie der Treue Zeichen:
Golden reicht sie ihm die Kette dar,
Und er will ihr eine Schale reichen,
Silbern, künstlich, wie nicht eine war.
Die ist nicht für mich;
Doch, ich bitte dich,
Eine Locke gib von deinem Haar.

Eben schlug dumpf die Geisterstunde,
Und nun schien es ihr erst wohl zu sein.
Gierig schlürfte sie mit blassem Munde
Nun den dunkel blutgefärbten Wein;
Doch vom Weizenbrot,
Das er freundlich bot,
Nahm sie nicht den kleinsten Bissen ein.

Und dem Jüngling reichte sie die Schale,
Der, wie sie, nun hastig lüstern trank.
Liebe fordert er beim stillen Mahle;
Ach, sein armes Herz war liebekrank.
Doch

Переехал в Коринтус Афин
Пришел молодой человек, все еще неизвестный там.
Он надеется на гражданина;
Оба отца были приглашенными родственниками
Был рано
Дочь и сын
Берево и жених позвонили вперед.

Но будет ли он также желанным
Если он не покупает одолжение?
Он все еще вереска с его,
И они уже христиане и крещены.
Гудзет веру, новая
Часто прекрасно и верен
Как плохой травка.

И весь дом уже был в тишине,
Отец, дочери, только мать смотрит;
Она получает гостя с лучшей волей,
Его привезли прямо к великолепию.
Вино и еда украшены
Прежде чем он требует;
Так что она желает тебе спокойной ночи.

Но с хорошо заказанной едой
Удовольствие от еды не будет взволновано;
Усталость делает еду и напитки забытыми,
Что он лежит на кровати;
И он почти трубки
Как гость Селтнера
Двигается в дверь открытой.

Потому что он видит, мерцает в своей лампе
Удар, с белой вуаль и халатом,
Членство девушка в комнате,
Черная и золотая группа вокруг лба.
Как она видит его
Поднимает его, который испугается
Белая рука поразила.

Я, назвал это, так странно в доме,
Что я ничего не слышал от гостя?
О, вот как я держу меня в своей Клаузе!
И теперь мой стыд переворачивает меня здесь.
Отдыхай так далее
На складе там,
И я иду быстро, когда пришел.

Оставайся, красивая девушка! называет мальчика,
Раффли со своего склада:
Вот Цереры, вот дар Бакха,
И ты принесешь Амор, дорогой ребенок!
Ты бледен с ужасом!
Люблю, приходи и уходи,
Давайте посмотрим, насколько счастливы боги!

Далеко, о, jüngling! Стоять
Я не принадлежу к радостям.
Последний шаг - О! случаться
Через хорошую мать больное безумие,
Клятва Бытия:
Молодежь и природа
Быть подвергнутым небесам в будущем.

И старые боги красочные суеты
Немедленно опустошил молчаливый дом.
Только на небесах становится невидимым
И Спасителю поклоняются на кресте;
Жертвы падают сюда
Ни ягнен, ни бык,
Но человеческие жертвы возмутительны.

И он спрашивает и взвешивает все слова
Из которых никто не избегает его духа.
Возможно, что в тихом месте
Любимая невеста стоит здесь передо мной?
Просто моя!
Наши отцы клятва
Позаимствовал с неба.

Ты меня не понимаешь, ты хорошая душа!
Моя вторая сестра относится к вам.
Когда я мучую себя тихой умным
Ой! В ее бедном мышлении обо мне,
Кто только о тебе думает
Это любящее;
Скоро скрывается на земле.

Нет! С этим пламенем это было присяжнее
Это показывает наследственную сводку
Не радость и потеряны для меня
Пойдем со мной в доме моего отца.
Любовь, оставайся здесь!
Фейре со мной сразу
Неожиданно наша свадебная мышь!

И они уже меняют лояльный знак:
Золотая она дает ему цепь
И он хочет дать ей миску
Сильбер, искусственный, как не было.
Это не для меня;
Да, я спрашиваю тебя
Дайте скручивание ваших волос.

Призрак просто победил час призрака,
И теперь это казалось ей хорошо.
Она жадно писала бледным ртом
Теперь вино темный кровь;
Но от пшеничного хлеба,
Что он предложил любезно
Она не взяла самый маленький укус.

И молодой человек вручил раковину
Единственный, как она была поспешно похотливой, пила.
Он призывает к любви во время грудного вскармливания;
О, его бедное сердце было любовью больным.
Но