Текст песни John McCutcheon - Christmas in the Trenches

My name is Francis Tolliver. I come from Liverpool.
Two years ago the war was waiting for me after school.
To Belgium and to Flanders, to Germany to here,
I fought for King and country I love dear.
It was Christmas in the trenches where the frost so bitter hung.
The frozen field of France were still, no Christmas song was sung.
Our families back in England were toasting us that day,
their brave and glorious lads so far away.
I was lyin' with my mess-mates on the cold and rocky ground
when across the lines of battle came a most peculiar sound.
Says I "Now listen up me boys", each soldier strained to hear
as one young German voice sang out so clear.
"He's singin' bloddy well you know", my partner says to me.
Soon one by one each German voice joined in in harmony.
The cannons rested silent. The gas cloud rolled no more
as Christmas brought us respite from the war.
As soon as they were finished a reverent pause was spent.
'God rest ye merry, gentlemen' struck up some lads from Kent.
The next they sang was 'Stille Nacht". "Tis 'Silent Night'" says I
and in two toungues one song filled up that sky.
"There's someone commin' towards us" the front-line sentry cried.
All sights were fixed on one lone figure trudging from their side.
His truce flag, like a Christmas star, shone on that plain so bright
as he bravely strode, unarmed, into the night.
Then one by one on either side walked into no-mans-land
with neither gun nor bayonet we met there hand to hand.
We shared some secret brandy and wished each other well
and in a flare-lit soccer game we gave 'em hell.
We traded chocolates, cigarettes and photgraphs from home
these sons and fathers far away from families of their own.
Young Sanders played his squeeze box and they had a violin
this curious and unlikely band of men.
Soon daylight stole upon us and France was France once more.
With sad farewells we each began to settle back to war.
But the question haunted every heart that lived that wonderous night
"whose family have I fixed within my sights?"
It was Christmas in the trenches where the frost so bitter hung.
The frozen fields of France were warmed as songs of peace were sung.
For the walls they'd kept between us to exact the work of war
had been crumbled and were gone for ever more.
My name is Francis Tolliver. In Liverpool I dwell.
Each Christmas come since World War One I've learned it's lessons well.
That the ones who call the shots won't be among the dead and lame
and on each end of the rifle we're the same.

Меня зовут Фрэнсис Толливер. Я родом из Ливерпуля.
Два года назад война ждал меня после школы.
Для Бельгии и Фландрии, в Германию, чтобы здесь,
Я боролся за Царя и страна, которую я люблю дорогая.
Это было Рождество в окопах, где мороз так горько висели.
Замороженный поле Франции по-прежнему, нет рождественская песня не была исполнена.
Наши семьи в Англии были тостов нам, что день,
их смелые и славные парни так далеко.
Я лежу "с моими товарищами беспорядок на холодном и каменистой земле
когда по линии боя пришел самый своеобразный звук.
Говорят, что я и Quot; Теперь слушайте мне мальчиков & Quot ;, каждый солдат напрягал слух
а один молодой немецкий голос пел так ясно.
& Quot; Он Поющие bloddy хорошо вы знаете и Quot ;, мой партнер говорит мне.
Вскоре один за другим каждый немецкий голос присоединился в гармонии.
Пушки молчат отдыхали. Не облако газа не более проката
а Рождество принесла нам отсрочку от войны.
Как только они закончили трепетное пауза проводилось.
"Бог ты остальные веселый, господа" завязал некоторые ребята из Кента.
На следующий пели был "Stille Nacht & Quot ;. & Quot; тис 'Тихая ночь' & Quot; говорит, что я
и в двух toungues одна песня заполнены, что небо.
& Quot; Там кто-то COMMIN "к нам и Quot; воскликнул фронтовой часовой.
Все достопримечательности были зафиксированы на одном одинокой фигуре тащился с их стороны.
Его перемирие флаг, как Рождественская звезда, светило на этой равнине, так ярко
как он смело шагнул, без оружия, в ночное время.
Затем по одному на каждой стороне вошел в не-Ман земли
ни с пистолетом, ни штык мы встретили там врукопашную.
Мы поделились некоторые секретные бренди и пожелали друг другу хорошо
и в факельной освещенных футбольного матча мы дали 'Em ад.
Мы торговали шоколад, сигареты и photgraphs от дома
эти сыновья и отцы далеко от семьи самостоятельно.
Молодая Сандерс играл его сжать окно, и они были на скрипке
это любопытно и вряд группа мужчин.
Вскоре дневной украл на нас, и Франция была Франция еще раз.
С печальными прощаний мы друг начал возвращаться к войне.
Но вопрос преследует каждое сердце, которое жило, что чудесная ночь
& Quot; чья семья я фиксированной в течение моих взглядов и Quot;
Это было Рождество в окопах, где мороз так горько висели.
Замороженные поля Франции нагревали в пелись песни мира.
Для стен они держали между нами, чтобы взыскать работу войне
были рассыпались и исчезли навсегда больше.
Меня зовут Фрэнсис Толливер. В Ливерпуле я живу.
Каждый Рождество приходят, поскольку мировой войны я узнал, что это уроки хорошо.
Это те, кто называет выстрелы не будет среди погибших и хромой
и на каждом конце винтовки мы то же самое.