Текст песни Jubilee - Detroit

Как обычно, небритая рожа с утра,
И на ощупь была, словно разбитый елочный шар.
Моя дорожка вела подошвой до Йошкар-Ола,
Я, словно тигр без клыков - лишился коршун крыла.
Сколько всего за последний год, перепутал друзей, врагов,
Но не менял себя, я звучу свежо и без трэп битов.
Жизни не знаю без загонов и депрессняков,
Гнилой, как человек, походу, но свеж, как букет цветов.
Со мной ебаный лексикон, и весит он под двести тонн,
И весь он из все тех же слов.
Стресс, бухло, кадетский город и подъезд, район,
Где плюшки любят сильнее, чем Карлсон и Фрекен Бок.
Кетанов не спасает, в челюсти боль,
И если день спокойный, без депрессняков,
Я буду петь, как Пресняков, от счастья!
Ну а пока что фристайлю под бит, что дождь барабанит через стекло.
Я на ногах, хотя на часах еще нет восьми,
Я улыбаюсь во весь ебальник, типо: "Привет весь мир!".
Белые ночи - миф, на РЖК мы редко спим.
Тут нет весны - еще летом не тает снег с зимы.
Военкомат России - советская блядь!
Я шлю им повестки назад и пью офицерский состав.
Мои парни шторят занавески в домах,
Выходят из подъезда в месяц максимум несколько раз.
Лежу на кровати подолгу, мне не уснуть,
Как ты не пробуй, мысли в голове, словно радиоволны.
Я не высыпаюсь полгода, хоть совесть чиста настолько,
Что могу протирать ею окна.
Если без сигареты долго - нервы, ломка где-то в легких,
Нервов больше, чем в режиссерской версии Джеймса Бонда.
И даже, если их крепость не меньше Петропавловской,
Это не спасет тебя, если твой kent - шестерка.
Слышишь, брат.
Я утопил в вине ебаный лабиринт проблем,
Водка обжигает, но я холоден, как Винтерфелл.
Они спешат ко мне на помощь, словно Чип и Дейл,
Но я дикий чел, шлю их к черту, как DHL.
Видел бы ты мою соседку сверху, боже милый,
Ее рожа в гриме, как у Раута в прошлом клипе.
Кожа липкая, блять, меня может вырвать,
Чтоб не уебать ей, я прячу кулак, как Солженицын.
И, дай бог, чтобы к 30 были все 32, чтобы произнести все 33.
Я проснулся, проститутки. Это знают, даже топ модели в том борделе.
Ох, братан, как хорошо быть снова в деле.

As usual, unshaven bro in the morning,
And on the touch was like a broken christmas ball.
My track led soles to Yoshkar-Ola,
I, like a tiger without fangs, lost the wing cruise.
How many last year, confused friends, enemies,
But did not change myself, I will sound fresh and without trap bits.
I don't know about life without pans and depressions,
Rotina, like a person, campaign, but fresh as a bouquet of flowers.
With me fucking lexicon, and he weighs under two hundred tons,
And all of him from all the same words.
Stress, Bow, Cadet city and access, district,
Where buns love stronger than Carlson and Freken side.
Ketanov does not save, in the jaw pain,
And if the day is calm, without depressions,
I will sing as Presnyakov, from happiness!
Well, while freestyle under the bit, that rain drums through the glass.
I'm on my feet, although there are no eight on the clock,
I smile in the whole ebalin, type: "Hello the whole world!".
White nights - myth, we rarely sleep on RHK.
There is no spring - still in the summer does not melt the snow from winter.
Mortar Committee of Russia - Soviet fucking!
I send them the agenda back and drink an officer.
My guys curtains curtains in homes,
Come out of the entrance a month to a maximum of several times.
I am lying on the bed for a long time, I do not sleep,
As you do not try, thoughts in the head, like radio wave.
I do not pour half a year, at least conscience is chista so
What I can wipe the windows.
If without a cigarette for a long time - nerves, breaking somewhere in the lungs,
Nerves are larger than in the director's version of James Bond.
And even if their fortress is not less than Petropavlovskaya,
It will not save you if your Kent is a six.
You hear brother.
I drowned in the fault of the fucking maze of problems,
Vodka burns, but I am cold like Winterfelle.
They hurry to help me, like chip and dale,
But I am wild people, send them to hell like DHL.
Would you see my neighbor from above, dear dear,
Her face in makeup, like the Raut in the past clip.
Leather sticky, fucking, can snatch me,
So as not to lean her, I hide a fist as Solzhenitsyn.
And God forbid, to 30 all 32, to pronounce all 33.
I woke up, prostitutes. It knows even the top model in that brothel.
Oh, bro, how good to be again in business.