Текст песни Junior Healy - Jain McGonagall

As I mark the final stroke of an intricately forgettable signature, I am greeted with an, oh, so familiar feeling. Nothing is accomplished, and nothing will ever be accomplished.
I’ve spent decades at this desk, while the pages produced fall to failure after failure.
I have never succeeded, and I will never succeed.
I’ve written the same barely heart felt words that vaguely express how I feel, but ensure that no one could ever know me.
I’ve ensured that I can never know me, and I’m hiding from my own pen. I’ m hiding from my own poem, and we only hide in fear.
All the thoughts I tried so hard not to think,
all the words I didn’t dare to write down,
all the actions stifled by a memory of morals are the real me.
I think that’s why I’m still hiding. I think afraid to meet him. As I take the final breaths of anintricately forgettable life, I am greeted with an unfamiliar feeling.
This feeling is going to end, but I'm gonna know what it felt like.
Maybe sorrow is all this will bring,
but I'm gonna know how it got there.
My soul was once reincarnated as a poet.
His life was as sad as his prose uninspired. He saw holes in his words and filled the spaces with his love for what had left, but he never wrote of home.
Just pages of hearts, broke. You’ll never find the love of a man who has the heart of a poet; they're already broken.

Когда я отмечаю последний штрих запутанно легко забываемой подписи, меня встречают, ох, как знакомое чувство. Ничего не достигнуто и никогда не будет достигнуто.
Я просидел за этим столом десятилетия, а создаваемые страницы ломались за разом.
Мне никогда не удавалось, и я никогда не добьюсь успеха.
Я написал те же самые невыносимые слова, которые смутно выражают то, что я чувствую, но гарантируют, что меня никто никогда не узнает.
Я позаботился о том, чтобы никогда не узнать себя, и прячусь от своего пера. Я прячусь от собственного стихотворения, а мы прячемся только в страхе.
Все мысли, которые я так старался не думать,
все слова, которые я не осмелился записать,
все действия, задушенные памятью о морали, - это настоящий я.
Думаю, поэтому я до сих пор прячусь. Я думаю, боюсь с ним встречаться. Когда я делаю последний вдох в причудливо забываемой жизни, меня встречает незнакомое чувство.
Это чувство скоро закончится, но я знаю, на что это было похоже.
Может быть, все это принесет печаль,
но я собираюсь знать, как он туда попал.
Моя душа когда-то перевоплотилась в поэта.
Его жизнь была так же печальна, как и его проза без вдохновения. Он видел дыры в своих словах и заполнял их любовью к тому, что осталось, но никогда не писал о доме.
Просто разбитые страницы сердец. Вы никогда не найдете любви человека с сердцем поэта; они уже сломаны.