В 17 лет серьёзность не к лицу,
И как-то вечером оставьте свои полные бокалы,
И шумные кафе и свет слепящих люстр
Под липами пора гулять настала.
Июньскими ночами так дышится легко
И всё вокруг безумно так красиво.
Гул города доносится, ведь он недалеко
Приносит ветер запах виноградников и пива.
Июнь, 17 лет, и кругом голова,
Шампанское туманит ваши речи..
И вы мечтаете, и на губах у вас
Горячий поцелуй, как бабочка трепещет.
В плену робинзонад душа томится
И тут, под фонарем, напротив вас
Одна мадемуазель садится
И для себя решив, что вы наивны,
Она отводит взгляд от вас картинно,
Чтобы потом уйти...
А на губах у вас не распустившись, вянет каватина.
Она над вашими сонетами хохочет,
Друзья вас бросили, вам плохо одному.
Она письмом вас осчастливить хочет...
В тот вечер вы в кафе, где свет слепящих люстр,
И перед вами полные бокалы.
В 17 лет серьёзность не к лицу -
Под липами пора гулять настала...
In 17 years, the seriousness is not to face,
And one evening, leave their glasses full,
And bustling cafes and blinding light chandeliers
Under the lime trees came time to walk.
June night so breathe easy
And all around madly so beautiful.
The roar of the city heard, because it is close
It brings wind smell of vineyards and beer.
June, 17, and the terms of the head,
Champagne clouding your speech ..
And you want to, and on the lips of you
Hot kiss, like a butterfly flutters.
Caught Robinsonade soul languishes
And then, under the lamp, in front of you
One sits Mademoiselle
And for yourself thinking that you are naive,
She looks away from you picturesquely,
Then to go ...
And on the lips you will not dissolve, wither Cavatina.
She laughs over your sonnets,
Friends you cast, you feel bad one.
It is the letter you want to make happy ...
In the evening you are in a cafe, where the light is dazzling chandeliers,
And before you full of glasses.
In 17 years, the seriousness is not to face -
Under the lime trees came time to walk ...
