Текст песни Katsev - Порочный круг

На Молдаванке все не так и не иначе,
Я Есенин и внутри меня небесный барабанщик.
Если ты не на коленях, значит ползал на карачках.
Ты не спрячешь даже свою жизнь, как от жены заначку.
Я наблюдаю наркоманов, проституток,
Караваны из маршруток, лунопарки и батуты,
Картографии раздутых городов и магистралей.
Но меня не заберет отсюда дядя Эпистафий.
Я проезжаю по Пересыпи и по Слободке.
Глядя в эти рожи я устраиваю потасовки.
На Молдаванке не увидишь малыша с собакой.
Только наркота, пьянки, драки и бабки.
На магнитолы не запишут даже шум мотора.
Половина залипает с выключенным монитором.
На аборты денег жалко, лучше выбросить ребенка.
Сколько ты потратишь на одну пару пеленок?

Это всего лишь порочный круг.
Даже не думай умирать мой друг.
Забей на все и продолжай идти.
Ты не один на этом пути.

Я научился не смотреть на магистрали,
Но на улицах Одессы многие на ноги встали.
Не смотря на это, легче мне налоги и не стали.
Все умрут, ведь не спасут их налокотники из стали.
Все листают и листают,
Я потерянный местами, говорят, что я ебучее создание.
Говорят, не доживу я до серьезных испытаний.
Мне насрать, ведь я живу не только ради гениталий.
Вид из окон не на море, а на судей, адвокатов,
Прокуроров, мусоров, и подсудимых бюрократов.
Комсомольцев, коммунистов, на парламент и сенаты.
Говорят, что власть нормальная, мы - меценаты.
Все зализывают раны, на Поскоте неспокойно.
Ночью стадные бараны не находят свое стойло.
И Таирово с Черемушками не останутся в тени. Бред
Если говорят в Одессе больше жизни нет.

припев.

В жопу абстракции, я все ваши идеи трахал.
Кому противен я, прощайте, посылаю нахуй.
И пусть меня не будут слушать блядские сосалки,
Зато теперь все знают, я живу на Молдаванке.
Мне надоело слушать сопли про любовь до гроба.
И что политики пытаются помочь народу.
Я не убийца и не сторонник насилия, но
Я обоссу вас всех, уринотерапия.

On the Moldova, everything is not different
I am Yesenin and inside me the heavenly drummer.
If you are not on your knees, then crawled on the karachets.
You do not even hide your life, as your wife is a snack.
I watch drug addicts, prostitutes,
Caravans from minibuses, leopards and trampolines,
Cartography of bloated cities and highways.
But I will not take me out of here Uncle Epistastic.
I'm driving through the sleeve and Slobodka.
Looking into these faces I arrange the scuffle.
On Moldavanka you will not see the baby with the dog.
Only drugs, drunks, fights and grandmas.
Even the noise of the motor will not be recorded on the radio.
Half sticks with a monitor turned off.
It is a pity for abortion money, it is better to throw a child.
How much will you spend on one pair of diapers?

This is just a vicious circle.
Do not even think to die my friend.
Score on everything and keep going.
You are not alone on this path.

I learned not to look at the highway,
But on the streets of Odessa, many on their feet got up.
Despite this, it is easier for me taxes and did not.
Everyone will die, because their elbows from steel will not save them.
All leaf and leaf
I lost in some places, they say that I am fucking.
They say that I do not live to serious tests.
I do not see, because I live not only for the sake of genitals.
The view from the windows is not at sea, but on judges, lawyers,
Prosecutors, garbage, and defendants bureaucrats.
Komsomol members, Communists, Parliament and Senate.
It is said that the power is normal, we are patrons.
Everyone is licking wounds, restlessly in the view.
At night, herd rams do not find their stall.
And Tairovo with Cheryomushki will not remain in the shade. Rave
If they say in Odessa there is no more life.

chorus.

In the ass abstraction, I fucked all your ideas.
To whom it is contracted, forgive, sending fuck.
And let me listen to the whiskers,
But now everyone knows, I live on Moldova.
I'm tired of listening to snot about love to the coffin.
And that politicians are trying to help the people.
I am not a killer and not a supporter of violence, but
I'll touch you all, urinotherapy.