Текст песни Krec feat. Смоки Мо - Ольга Петровна

Припев
В этих глазах вся ее жизнь, все сны.
Из окон старинных домов видны
Узкие щелки глаз,
Жмурясь, в последний раз
Она увидит место,
Где оставит детство.
Убегала от дождя по тротуарам мокрым,
Зажав под мышкой томик Набокова.
Ребенок, девушка, женщина… Старость пришла незаметно,
Пока причалы скрипели от ветра.

Ассаи:
«Ломает стариков кашель, услада во сне, да и только»,-
Кряхтела мне вдова Ольга.
Ей не мила погода уже. В пыльной, затхлой комнате стучала в стены:
«Куда вы звоните?»
«Видела Бога, видела кровь на ладонях его»,-
Шептала мне старая дама в пальто.
Завещала внукам квартиру –
Молодожены добавляли цианистый калий в графины.
Это пахнет имбирем, и во снах.
Тает весна на глазах –
И вот уже осень местами.
Слишком тонкие стены, слишком слабый свет.
Столько лет прошло. Мы тени этих лет.
Удары хлыста – это сердце стучит.
Так и та мелодия, шепот случайных прохожих.
Согреет шорох пластинки,
И ничего дороже нет тех старых снимков.
Где сталкер, который проведет ее в недра памяти, вернет назад в года вешние?
Она хотела вернуться в невинность,
День, за днем убивая эту боль чем-то типа морфина.
Под абажуром письма родным, далеким.
«Здравствуй, мама», гранитные строки,
Сноски и что-то там про вечную память.
Нам ведь не остановить лед, что тает.
Нет, не повторить, и не пытайся с этим играть.
Помнишь, в прошлый раз? Будешь впредь знать.
Когда твой внук кричал, не помню, кто был с ним,
А ты твердила: «Он не может быть таким».
Нет, закрой глаза и покажи свою ладонь:
Она расскажет нам историю прожитых лет.
Тает год, за ним другой.
Незаменимых нет. Незаменимых нет.

Припев
В этих глазах вся ее жизнь, все сны.
Из окон старинных домов видны
Узкие щелки глаз,
Жмурясь в последний раз,
Она увидит место,
Где оставит детство.
Убегала от дождя по тротуарам мокрым,
Зажав под мышкой томик Набокова.
Ребенок, девушка, женщина… Старость пришла незаметно,
Пока причалы скрипели от ветра.

Фьюз:
Среда. Восемь утра. Все встают на работу или учебу.
У всех свои дела,
Лишь только она,
Несмотря на боль в теле,
Встает с постели,
Передвигаясь еле-еле,
Идет в тоннели или к церкви.
Там ты можешь увидеть ее в любой из дней недели:
Пожилая дама.
У ворот храма.
Стоит с протянутой рукой. Ее жизнь драма.
Незаживающая рана.
В сердце,
Ведь она пережила тех,
Кто называл ее мама.
Однообразных дней тянется серая гамма.
Ложится поздно, затем встает рано.
Поезд. В парке, у фонтана,
Там, где пары кружат в ритме старого танго
Плавно,
На аллее влюбленных.
В тени старого клена,
Совсем старая, совсем седая.

Припев
В этих глазах вся ее жизнь, все сны.
Из окон старинных домов видны
Узкие щелки глаз,
Жмурясь в последний раз,
Она увидит место,
Где оставит детство.
Убегала от дождя по тротуарам мокрым,
Зажав под мышкой томик Набокова.
Ребенок, девушка, женщина… Старость пришла незаметно,
Пока причалы скрипели от ветра.

Смоки Мо:
Ольга Петровна моет полы и мраморные стены,
Уверена в том, что ее деньги съела система,
Вспоминает Сталина со слезами,
Иногда носит заштопанный пиджак с медалями.
«Но теперь все продано как-то, деньги подарены детям, все разворовано!»-
Кричит Ольга Петровна.
В пустых комнатах коммуналки полулюди плюют на пол.
Сережа ненавидит папу.
Тот кричит, что сдаст сына в приют, жене Ирине.
«Помнишь, я и тебя подобрал в дерьме.
Теперь на моей шее ты, твой выродок и твоя мать, старая с.ка»
Серега перестал искать.
«Из этого ада выхода не было?» - «Нет»
Не было слез, просто прибавилось седых волос на головах старух,
Голодных, вечных вдов, седых, кормящих поводырей на выходных

Chorus
In these eyes her whole life, all her dreams.
From the windows of old houses one can see
Narrow slits in the eyes
Blinking for the last time
She will see the place
Where will leave childhood.
She ran away from the rain on wet sidewalks
Clutching a volume of Nabokov under his arm.
Child, girl, woman ... Old age came imperceptibly,
While the piers creaked in the wind

Assai:
"It breaks the old people cough, delight in a dream, and only", -
The widow Olga groaned to me.
The weather is not pleasant to her already. In a dusty, musty room, she knocked on the walls:
"Where are you calling?"
“I saw God, I saw the blood on his palms” -
An old lady in a coat whispered to me.
Bequeathed an apartment to her grandchildren -
The newlyweds added potassium cyanide to the decanters.
It smells like ginger, and in dreams.
Spring is melting before our eyes -
And now it's autumn in some places.
Walls too thin, light too weak.
So many years have passed. We are the shadows of these years.
The whip blows - this heart beats.
So is that melody, whisper of bystanders.
The rustle of the record will warm
And there is nothing more expensive than those old pictures.
Where is the stalker who will lead her into the depths of memory, return back to the spring years?
She wanted to return to innocence
Day after day killing this pain with something like morphine.
Under the shade of letters to relatives, distant ones.
"Hello Mom", granite lines,
Footnotes and something about eternal memory.
We can't stop the ice that's melting.
No, don't repeat, and don't try to play with it.
Remember last time? You will continue to know.
When your grandson screamed, I don't remember who was with him,
And you kept saying, "He can't be like that."
No, close your eyes and show your palm:
She will tell us the story of the past years.
A year melts, followed by another.
There are no irreplaceable ones. There are no irreplaceable ones.

Chorus
In these eyes her whole life, all her dreams.
From the windows of old houses one can see
Narrow slits in the eyes
Blinking for the last time
She will see the place
Where will leave childhood.
She ran away from the rain on wet sidewalks
Clutching a volume of Nabokov under his arm.
Child, girl, woman ... Old age came imperceptibly,
While the piers creaked in the wind

Fuse:
Wednesday. Eight in the morning. Everyone gets up to work or school.
Everyone has their own business
Only she
Despite the pain in my body
Gets out of bed
Moving barely,
Goes to the tunnels or to the church.
There you can see her on any day of the week:
An elderly lady.
At the gate of the temple.
Stands with an outstretched hand. Her life is a drama.
Non-healing wound.
In heart,
After all, she outlived those
Who called her mom.
The gray scale of monotonous days stretches.
Goes to bed late, then gets up early.
A train. In the park, by the fountain,
Where couples circle to the rhythm of the old tango
Smoothly,
On the alley of lovers.
In the shade of an old maple tree
Very old, very gray.

Chorus
In these eyes her whole life, all her dreams.
From the windows of old houses one can see
Narrow slits in the eyes
Blinking for the last time
She will see the place
Where will leave childhood.
She ran away from the rain on wet sidewalks
Clutching a volume of Nabokov under his arm.
Child, girl, woman ... Old age came imperceptibly,
While the piers creaked in the wind

Smoky Mo:
Olga Petrovna washes floors and marble walls,
Sure that the system ate her money
Remembers Stalin with tears
Sometimes he wears a darned jacket with medals.
“But now everything has been sold somehow, the money has been donated to the children, everything has been stolen!” -
Olga Petrovna screams.
In empty rooms of a communal apartment, half-people spit on the floor.
Seryozha hates dad.
He shouts that he will hand over his son to an orphanage, his wife Irina.
“Remember, I picked you up in shit too.
Now on my neck you, your geek and your mother, old s.ka "
Serega stopped looking.
"Was there no way out of this hell?" - "No"
There were no tears, just more gray hairs on the heads of old women,
Hungry, eternal widows, gray-haired, weekend feeding guides