Иногда я чувствую смерть.
Словно полное отсутствие прикосновений.
Словно объятья не с той, как что-то абсолютно пустое.
Как нажатие кнопки стоп, как исписанный, а после сожженный листок.
Как стол с накрытой хлебом граненой стопкой.
Как пущенный по реке широкой ромашек венок.
Как порез на терявшейся вене, как непринятый телефонный звонок.
Легкость истекавшего кровью, тяжесть якоря что идет на самое дно.
И кажется именно так происходить со мной и должно, не могло быть иного.
Это деление на ноль. Это причастие терпким вином
испитым до дна и давно,
испытывавшим тягу к радостному и новому.
Мир съел его, переварил, отпустил и нажал на кнопку.
Раздается дверной звонок и вот тебя уже выселяют, плевать куда ты пойдешь, сынок.
Одиночество в бордах. Что ж. Добро пожаловать. Cнова.
Так не станет частью цепи потерянное звено.
Но так становится чистое небо ракетами и войной.
Так становится сукой, та что была родной.
Так становится фашистом не уважающим уникальность каждого,
собравший всего лишь по паре - Ной.
Так подозрение становится паранойей.
Так гаснет во тьме неродившаяся сверхновая.
Так становятся приступом рвоты разговоры лишь об одном.
Это поезд самого дальнего следования.
Это нежелание просыпаться, и воспоминания обо всем, как последнем.
Это императорский дом, лишенный наследника.
Это на самой кромке прибоя след.
Это слепит свет фар уже напоследок.
Это гниение где-то внутри. Это самый тяжелый бэдтрип.
Это самый безвкусно отснятый клип, что ты смотришь уже шестьсот тридцать восемь
миллионов секунд.
Это самое уебищное по качеству и содержанию мр3.
Наличие выбора, но отсутствие того, кто готов его совершить.
Это даже не смех, а как будто ты просто не слышишь просьбу "держись!".
Шутки уже не заходят, потому что смешнее жизни - ничего нет.
Но ты плачешь, и видишь себя уже стоящим в открытом окне.
Это тишина в ответ на вопрос: зачем я здесь нужен?
Но, еще хуже - тишина в ответ на вопрос:
кому-нибудь нужно то что во мне?!
А потом пусть вопят города из бетонных камней,
с редкими спичками окон зажженных во тьме.
И, пусть она лишь отсутствие света -
но значит и ты отсутствие, значит тебя тоже нет.
Иногда я чувствую свою смерть в этой избранной, но забытой Богом стране.
Ребенок рожденный для чьей-то любви заплачет во мне.
Это чужая планета, но оказавшись на ней - я вновь нахожу силуэт твой в окне.
И на этом моменте опять рвется нерв, словно струна над пустотой инструмента.
Ты ведь помнишь, как импульс любви становится долгом и напрочь опустошает.
А ты бездушная кукла, но иногда оказываешься там, где мира лежит душа.
Жаль что слова лишь машины и копятся пробки в ушах.
Мальчик, ты помнишь ее глаза, небо Крыма и каждый на счастье шанс.
А теперь это след от ножа, и не вместится в жалкое "жаль", то, что бьется в руке зажатой.
Мы однажды уйдем одиноким ночью в шорох песка,
без побегов по этажам, но к разрушенной крепостной: и попросим себя ужалить.
Привет. Иногда я чувствую смерть.
Словно полное отсутствие ожиданий.
Понимание разницы между верой
и холодным знанием о наличии божества,
которому наплевать на тебя.
Это коррозия личности вызванная употребленными веществами.
Это полет, что в сентябре совершает с веток листва.
Это вера, что перестала стоять за словами.
Не встретившая меня в октябре Москва.
Минута молчания согласного большинства.
Это сплевывать зубы с кровью и в шприце валиум.
Смерть - это то, что с рождения будет нас звать.
А любить - значит хотеть чтобы кто-то существовал.
Иногда я чувствую смерть.
Это пустые глаза и бритва в руке.
Это манекены, что любят футбол, любят хоккей, но не любят людей.
Или, я не вижу в них ничего, потому что, сам себе не признавшись, так захотел.
Это когда тебе стыдно на утро от записанных ночью песен.
Тебя руки твои же сами повесят здесь.
Ты уже видел к чему приводят мечты и помышления чьи-то благие.
Потому что нет ничего сложнее жизни ради других.
И кто-то точно погибнет -
в любой из чаек, что не увидели небо
без поцелуев в немые губы за ловлей безвкусных рыб.
А если не знаешь друзья ли они тебе -
это значит они враги.
А теперь собирайся скорей и беги!
Собирайся скорей и беги!
...
Стольких не убедили что они должны жить.
Неужели ты думаешь, что тебя убедят?
Так топят бездомных котят дружище.
Правда - шило в следственном изоляторе,
но его там надолго не спрятать.
И болит голова от ударов сам знаешь чем,
пока ты кругами ходишь по грядке.
Иногда я чувствую смерть.
Её спокойный, всепонимающий взгляд.
Ведь на самом-то деле она всегда была рядом.
Потому что где-то во мне, и всегда
пока я не люблю без оглядки
и не жду тот момент, когда в небе родится заря.
Я пишу, потому что хочу опять,
пусть на миг, но почувствовать то, что я бы не зря.
И, возможно, тогда все будет в порядке.
