Du bist gestorben und weißt es nicht,
Erloschen ist dein Augenlicht,
Erblichen ist dein rotes Mündchen,
Und du bist tot, mein totes Kindchen.
In einer schaurigen Sommernacht
Hab ich dich selber zu Grabe gebracht;
Klaglieder die Nachtigallen sangen,
Die Sterne sind mit zur Leiche gegangen.
Der Zug, der zog den Wald vorbei,
Dort widerhallt die Litanei;
Die Tannen, in Trauermänteln vermummet,
Sie haben Totengebete gebrummet.
Am Weidensee vorüber ging's,
Die Elfen tanzten inmitten des Rings;
Sie blieben plötzlich stehn und schienen
Uns anzuschaun mit Beileidsmienen.
Und als wir kamen zu deinem Grab,
Da stieg der Mond vom Himmel herab.
Er hielt eine Rede. Ein Schluchzen und Stöhnen,
Und in der Ferne die Glocken tönen.
Ты умер и ты не знаешь
Ваше зрение исчезло
Наследственный твой красный рот,
И ты мертв, мой мертвый ребенок.
Страшной летней ночью
Я похоронил тебя сам;
Плач, который пел соловьи
Звезды уходили вместе с телом.
Поезд, который прошел лес
Литания эхом там;
Елки, покрытые траурными шубами,
Они ворчали молитвы за умерших.
Мы прошли мимо Вайдензее,
Эльфы танцевали в середине ринга;
Они внезапно остановились и, казалось, оказались на рельсах
Глядя на нас с соболезнованиями.
И когда мы пришли к твоей могиле,
Тогда луна спустилась с неба.
Он провел речь. Рыдания и стоны
И колокола звонят на расстоянии.
