Неправда, что время уходит.
Это уходим мы.
По неподвижному времени.
По его протяжным долинам.
Мимо забытых санок посреди сибирской зимы.
Мимо иртышских плесов с ветром неповторимым.
Там, за нашими спинами,—
мгла с четырех сторон.
И одинокое дерево, согнутое нелепо.
Под невесомыми бомбами —
заиндевевший перрон.
Руки, не дотянувшиеся до пайкового хлеба.
Там, за нашими спинами,—
снежная глубина.
Там обожженные плечи деревенеют от боли.
Над затемненным городом
песня:
«Вставай, страна-а!..»
«А-а-а-а...» — отдается гулко, будто в пустом соборе.
Мы покидаем прошлое.
Хрустит песок на зубах.
Ржавый кустарник призрачно топорщится у дороги.
И мы на нем оставляем
клочья отцовских рубах
и надеваем синтетику, вредную для здоровья.
Идем к черте, за которой —
недолгие слезы жен.
Осатанелый полдень.
Грома неслышные гулы.
Больницы,
откуда нас вынесут.
Седенький дирижер.
И тромбонист,
облизывающий пересохшие губы.
Дорога — в виде спирали.
Дорога — в виде кольца.
Но —
отобедав картошкой или гречневой кашей —
историю Человечества
до собственного конца
каждый проходит по времени.
Каждый проходит.
Каждый.
И каждому — поочередно —
то солнечно, то темно.
Мы измеряем дорогу
мерой своих аршинов.
Ибо уже установлено кем-то давным-давно:
весь человеческий опыт —
есть повторенье ошибок...
И мы идем к горизонту.
Кашляем.
Рано встаем.
Открываем школы и памятники.
Звезды и магазины...
Неправда, что мы стареем!
Просто — мы устаем.
И тихо отходим в сторону,
когда кончаются силы.
It's not true that time is running out.
We are leaving.
By motionless time.
Through its long valleys.
Past the forgotten sledges in the middle of the Siberian winter.
Past the Irtysh reaches with a unique wind.
There, behind our backs, -
haze on four sides.
And a lonely tree bent absurdly.
Under weightless bombs -
frosty platform.
Hands not reaching the rationed bread.
There, behind our backs, -
snow depth.
There, scalded shoulders stiffen with pain.
Over a darkened city
song:
"Get up, country-ah! .."
"A-ah-ah-ah ..." - echoes loudly, as if in an empty cathedral.
We are leaving the past.
The sand crunches on the teeth.
Rusty bushes grow ghostly by the road.
And we leave on it
shreds of father's shirts
and put on synthetics that are unhealthy.
We go to the line beyond which -
short tears of wives.
Crazy afternoon.
Inaudible hums of thunder.
Hospitals,
where they will take us.
A grayish conductor.
And the trombonist
licking dry lips.
The road is in the form of a spiral.
The road is in the form of a ring.
But -
having dined with potatoes or buckwheat porridge -
history of mankind
to its own end
everyone goes by in time.
Everyone goes through.
Each.
And to each - in turn -
sometimes sunny, sometimes dark.
We measure the road
by the measure of their arshins.
For already installed by someone a long time ago:
all human experience -
there is a repetition of mistakes ...
And we go to the horizon.
We cough.
Get up early.
We open schools and monuments.
Stars and shops ...
It's not true that we are getting old!
It's just that we get tired.
And quietly we step aside
when the strength ends.
