Chanson pour dans deux mille ans
C’est une chanson pour dans deux mille ans
Quand les dieux, les religions, bredouilles, vacillants, auront fait chou blanc
Quand les hommes et les femmes n’auront pour seule prière sincère de ne croire qu’aux vivants
C’est une chanson pour dans deux mille ans
Quand il n’y aura plus sur Terre d’allégeance entre un noir et un blanc
Quand les seules couleurs de nos peaux, de nos chairs seront fête pour le bonheur des gens
C’est une chanson pour dans deux mille ans
Quand plus une femme ne sera prisonnière d’un mâle dominant
Quand la soumission ne sera que l’affaire de petits jeux privés excitants
C’est une chanson pour dans deux mille ans
Quand la corruption, immondice du vice, du pouvoir, de l’argent
Aura succombé, impuissante, à la force évidente du don rayonnant
C’est une chanson pour dans deux mille ans
Quand il n’y aura plus ni batailles, ni fusils, ni pistolets sanglants
Lorsque les conflits, enlisés, se régleront, apaisés, d’un concours de chants
C’est une chanson pour dans deux mille ans
Quand les arrières-enfants des enfants, enfants de mes petits-enfants
Auront peine à croire que l’on ait pu attendre deux mille ans pour devenir tolérants…
Песня за две тысячи лет
Это песня на две тысячи лет
Когда боги, религии, пустые, мерцающие, сделают белого детеныша
Когда мужчины и женщины имеют лишь искреннюю молитву, чтобы поверить только в жизнь
Это песня на две тысячи лет
Когда между черным и белым не будет больше верности
Когда единственные цвета наших шкуров, наша плоть будет отмечаться для счастья людей
Это песня на две тысячи лет
Когда чем больше женщина не попадает в ловушку в доминирующем мужчине
Когда представление будет только в случае небольших захватывающих частных игр
Это песня на две тысячи лет
При коррупции, грязно
Уступил, беспомощно, очевидной силе сияющего подарка
Это песня на две тысячи лет
Когда больше нет сражений, винтовок, пистолетов крови
Когда конфликты, увязанные, будут урегулированы, умиротворены, соревнования песен
Это песня на две тысячи лет
Когда детские задние дети, дети моих внуков
Будет трудно поверить, что мы смогли подождать две тысячи лет, чтобы стать терпимым ...
