он был не писателем, не поэтом кстати,
но вечерами черкал письма для Кати.
в своей мятой тетради,
не отвечая на вопросы матери
без сна, лишенный смысла,
пачкая слезами лист свой,
брался за чистый.
Он ей писал о самом нежном и так искренне
Он звал ее по имени, такому ему близкому.
И для него как искры, жгла одна лишь мысль,
А если не прочтет и не дрогнут ресницы,
А если не дойдет. Ведь С этим он не сможет смириться ,
Боится, смеха ее вида надменного ,
Он узник плена её пленник ее вселенной .
Строки потоком ложились рисуя этот образ,
Рукой как кистью водил, верх, вниз.
Все слова для нее, готов отдать весь мир
указав там где адрес, письмо для Катрин.
В полутемной комнате лишен,и тени
Вспоминал как обнимал ее руками теми
Вспоминал что лишь во снах,
мечта лишь прах
не выносил тишине, не терпел страх.
Рвал слова, писал новые следом
Запутался бы в волосах каштановых ветром
Читал бы осторожно с дрожью в голосе
Зная что реальность мечтами его врозь
Был бы шанс увидеть, взять бы и
не отпустил бы ни за что руки Кати
И эти губы что прикасаются к нему во сне
дарят чувства что бы рисовать в новом письме
Без стыда ревел, бесил, пальцы немели
Все писал о ней, писал неделями
Не поднимая глаз, молча, уже не пряча
ждал ответа, ждал тебя Катя.
he was not a writer, not a poet by the way,
but in the evenings he scribbled letters for Katya.
in her crumpled notebook
not answering mother's questions
sleepless, meaningless
soiling his sheet with tears
Took clean.
He wrote to her about the most tender and so sincerely
He called her by a name so close to him.
And for him, like sparks, only one thought burned,
And if you don’t read and twitch your eyelashes,
And if it doesn’t. After all, with this he will not be able to accept
Afraid of the laughter of her kind of arrogant
He is a prisoner of captivity, her captive of her universe.
Lines flowed down, drawing this image,
Hand drove like a brush, up, down.
All the words for her, ready to give the whole world
indicating where the address is, a letter to Catherine.
In a dark room devoid of shadow
I remembered hugging her with those hands
I remembered that only in dreams,
a dream is just dust
could not stand the silence, could not stand the fear.
Tore words, wrote new after
Tangled up in chestnut hair by the wind
I would read carefully with a trembling voice
Knowing that reality is his dreams apart
There would be a chance to see, take and
I wouldn’t let go of Katya’s hands
And those lips that touch him in a dream
give feelings to draw in a new letter
Roared without shame, enraged, fingers went numb
He wrote everything about her, wrote for weeks
Without raising his eyes, silently, no longer hiding
waiting for an answer, Katya was waiting for you.
