...Ты качала, ты лелеяла, нянькала глупую душу мою,
Дворовая родня - обиталище тасок и сплетен.
Гей ! урла дорогая ! мне страшно, но я вас люблю,
Мне уже не отречься. Я ваш. Я клеймен. Я приметен
По тяжелому взгляду, железному скрипу строки -
Как ножом по ножу - и, на оба крыла искалечен,
В три стопы - как живу - так пишу, и сжимает виски
Жгут тоски по иному - по детству чужому... Я мечен.
Этим жестким жгутом, он мне борозды выел на лбу
И поставил навыкат глаза - на прямую наводку -
Чтоб глядел я видел: гляжу я и вижу в гробу
Этот двор, этот ор, этот быт, эту сточную глотку
Дворового сортира (в него выходило окно),
Склоки жадных старух, эту мерзость словесного блуда...
Я люблю вас и я ненавижу, мне право дано -
Я из наших, из тутошних, я из своих, я отсюда.
Испытателем жизни - вне строп, вне подвесок, вне лонж,
Меня бросили жить, и живу я, края озирая :
Из какого же края залетный восторженный "бомж"
Залетел я, и где же - ну где же! - края того края ?
Камень краеуголен... Но взгляд мой, по шару скользя -
Как стекло по стеклу - возвращается к точке начала...
Ну нельзя было в этом дворе появляться, нельзя !
Не на свет и на звук, а на зык и на гук ты качала...
(с) Геннадий Жуков
Это была последняя песня, которую записал для меня Андрей Лукьяничев, он же Андрюха Регис. И не его вина, что я был в тот день пьян и лажал как последний лох, забывая слова и аккорды.
Мы думали, что встретимся потом и перезапишем нормально.
Потом не получилось. И не получится уже больше никогда. Поэтому вот как-то так.
Спасибо тебе Андрюха, за то, что ты был в моей жизни. Светлая тебе память.
You rocked ... you cherish nyankala silly my soul;
Yard relatives - abode tasok and gossip.
Gay ! Urla dear! I'm scared , but I love you,
I will not recant. I am yours . I stigma. I will take
The heavy look , the creaking iron line -
Like a knife to a knife - and maimed on both wings ,
In three stops - I live - so I write, and compresses whiskey
Harness longing for another - on the childhood of others ... I labeled .
This hard wiring , he told me on the forehead furrows vyel
And he put the bulging eyes - for direct fire -
That looked I saw : I look and I see in a coffin
This courtyard , this op , this life, this drain throat
Yard loo (it goes out the window )
Squabbles greedy old women , this abomination verbal fornication ...
I love you and I hate me right given -
I'm from our from tutoshnih I of his , I here.
Investigator of life - is a sling suspension is outside the Lounge ,
I was thrown to live , and I live , surveying the edge :
From what a stray edge enthusiastic "homeless "
I flew , and where - well where ! - The edge of the edge ?
Stone cornerstone ... But my eye on the ball slipping -
As glass on glass - back to the starting point of ...
Well, it was impossible to appear in this court , it is impossible!
Not to light and sound, and on the tongue and on guk you rocked ...
( c) Gennady Zhukov
It was the last song recorded for me Andrew Lukyanichev aka Andrei Regis . It was not his fault that I was drunk that day and messy as the last goof , forgetting words and chords.
We thought that we would meet and then overwrite the normal.
Then failed. And will not work anymore ever. So , something like that .
Thank you Andrei, for what you had in my life . Light your memory .
