Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Металлов тверже он и выше пирамид;
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
И времени полет его не сокрушит.
Так!— весь я не умру, но часть меня большая,
От тлена убежав, по смерти станет жить,
И слава возрастет моя, не увядая,
Доколь славянов род вселенна будет чтить.
Слух пройдет обо мне от Белых вод до Черных,
Где Волга, Дон, Нева, с Рифея льет Урал;
Всяк будет помнить то в народах неисчетных,
Как из безвестности я тем известен стал,
Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы возгласить,
В сердечной простоте беседовать о Боге
И истину царям с улыбкой говорить.
О муза! возгордись заслугой справедливой,
И презрит кто тебя, сама тех презирай;
Непринужденною рукой неторопливой
Чело твое зарей бессмертия венчай.
1795
I have erected a monument to the wonderful, eternal,
Metals harder it is above the pyramids;
Neither the whirlwind of his or thunder will break fleeting,
And flight time was not broken.
So! - All I shall not die, but part of me is big,
From corruption to escape, the death will live,
And the glory of my increase, not fading,
Slavs until the universe will honor the race.
The hearing will take me from the White to the Black Water,
Where the Volga, Don, Neva, to pour Rifey Urals;
Everyone will remember that the nations neischetnyh,
As of obscurity I became so famous,
What I first ventured in a funny Russian syllable
Felitsa proclaim the virtues,
The simplicity of the heart to talk about God
And the truth of the kings says with a smile.
O Muse! puffed up merit fair,
And who despise you, despise myself as;
Relaxed hand leisurely
Your forehead dawn betroth them immortality.
1795
