Тут холодно, это было где-то.
Отвратительно как в Бундилом гетто.
В голове саундтрек к п*здецу этому.
В плейлист поверьте нет песен Метова.
То ли мы не такие, то ли жизнь не такая.
Не знаю, по краю петляю,
По краю петляю, по краю петляю.
В граненый Грааль разливай не кастремя звезды.
Нам не замерзнуть с братьями сестрами.
Как в кислоте растворяемся в воздухе.
Крест на мешке, законы на*уй тут посланы.
Среди квадратов обоссаных,
Холодная, родная, ни*уя не лакшери лайф.
Я здесь чтоб сказать: все, родная, прощай.
Меня так зае*али эти:
Холод, голод, боль.
Курсы команды умножили на ноль.
Холод, голод, боль.
Курсы команды умножили на ноль.
Холод, голод, боль.
Курсы команды умножили на ноль.
Холод, голод, боль.
Холод, голод, боль.
Стены кричали нам: "Это улицы отчаянья";
Они кричали: "До свидания".
Мы им кричали: "Прощай".
Стены кричали нам: "Это улицы отчаянья";
Они кричали: "До свидания".
Мы им кричали: "Прощай".
It's cold here, it was somewhere.
Disgusting as in the Bundil of the ghetto.
In the head of the soundtrack to P*the local this.
In the playlist, believe me, there are no Metova songs.
Either we are not like that, or life is not like that.
I don't know, I loop around the edge
I loop around the edge, loop around the edge.
In the faceted Grail, spill the star cast.
We do not freeze with the sisters' brothers.
How in acid we dissolve in the air.
The cross on the bag, the laws on*uy are sent here.
Among the squares of the pissed,
Cold, dear, nor*uya not Laksher Life.
I’m here to say: everything, dear, goodbye.
I am so*Ali these:
Cold, hunger, pain.
The team’s courses multiplied by zero.
Cold, hunger, pain.
The team’s courses multiplied by zero.
Cold, hunger, pain.
The team’s courses multiplied by zero.
Cold, hunger, pain.
Cold, hunger, pain.
The walls shouted to us: "These are the streets of despair";
They shouted: "Goodbye."
We shouted to them: "Goodbye."
The walls shouted to us: "These are the streets of despair";
They shouted: "Goodbye."
We shouted to them: "Goodbye."
