Да знаешь ли, что ты меня спасла,
Меня, не окрещенную в купели,
Когда из приамурской колыбели
Рванула на себя и вознесла.
Рванула на себя и пронесла
Над черною дырою Магадана,
С пеленок наградив меня приданным
Затерянного ссыльного узла,
Застиранного бабьего платка
Затянутого натуго на память,
Повыбитыми шаткими зубами
Навеки безымянного зэка.
Да, знаешь ли, что ты меня спасла,
Забросив в Сахалинскую острожность,
Где горькую чимчу и осторожность
Корейскую распробовать дала.
Да знаешь ли, что ты меня спасла,
Когда губила жаркими югами,
Где под моими крепкими ногами
В земле трава беспамятства росла,
И где перегоревшую уже,
Меня увидел юный бессарабец,
Поведавший о том, чего же ради
Дается Слово выжженной душе.
Do you know that you saved me
Me not baptized in the font
When from the Amur cradle
Rushed to herself and exalted.
Rushed to herself and carried
Above the black hole of Magadan
From the cradle giving me a dowry
Lost Exile Node
Washed up scarf
Tightened natugo for memory,
With shaky teeth
Forever an unnamed convict.
Yes you know you saved me
Having thrown into Sakhalin cautiousness,
Where is the bitter chimchu and caution
Korean gave a try.
Do you know that you saved me
When ruined by hot yugas,
Where beneath my strong legs
In the earth the grass of unconsciousness grew
And where already burnt out,
I saw a young Bessarabian,
Telling about what for
The Word is given to a scorched soul.
