Текст песни Геннадий Викторович Жуков - Когда бы я был при рождении мира

Когда бы я был при рождении мира,
Когда б я стоял над котлом мирозданья,
Когда б улыбнулся в предчувствии пира
Над Нечто, еще не обретшим названья.
Когда бы сумел я над бездной нагнуться
И в бездне кипящей сумел отразиться,
Там Нечто могло бы с улыбкой сложиться,
И Нечто могло бы в ответ улыбнуться.

Так где же я был, когда Некто сурово
Сказал без улыбки над бездною слово?
Что ж я повторяю пришедшие свыше
Слова безутешные. Слушай же! Слышишь,
Как дети рождаясь, кричат при рожденьи
О том, что нет радости в это мгновенье,
О том, что дурак в кацавеечке хлипкой
Проходит с улыбкой по улице липкой.

Так где же я сам, когда Некто сурово
Швыряет в лицо ему потное слово,
И он улыбается, он сторонится,
И вновь, неизвестно чему, веселится.
Так где же ты был, балагур и повеса,
Когда на опушке библейского леса,
Смурно матюкая колючий шиповник,
Мой род зачинал ноздреватый чиновник.

Так где же ты был, мой не сбывшийся отче?
Я вижу : твой сын и доныне хохочет -
Да вот же дурак в кацавеечке хлипкой
Проходит с улыбкой по улице липкой.
И я, ухватившись руками за щеки,
Тяну свои губы, как рыбьи молоки,
В растяжку, до хруста, от края до края
Ему улыбаюсь, лицо улыбая.

Когда бы я был при рождении мира,
Когда б я стоял над котлом мирозданья,
Над плазмой, над лавой, над липкою массой
Я мог бы склониться с вот этой гримасой.
И я бы сказал, что не стоит бояться,
Да будет пророк ваш с улыбкой паяца,
Да будет ваш бог бесшабашней сатира,
Когда бы я был при рождении мира.

Тогда бы над этою дымной клоакой,
Над градом, который просили потрогать,
Где пивом питаются песни, где дракой
Кончаются мессы над вросшим, как ноготь,
Мне в сердце мостом. Где в конце с пьедестала
Чугунный глядит вертухай, и мочало
Речей бесконечных, похожих для виду,
На детскую злую большую обиду.

Где леди научены веками хлопать,
Направив в лицо намозоленный локоть,
Где сэры в шузах и в прикидах овчинных
За шкары грызутся на рынках блошиных,
И там, догрызаясь до смрадных подвалов,
Зубами срывают замки с арсеналов,
И ржавая кровь ударяет им в лица,
И видимо можно уже утолиться.

Но голубь библейский на все это какал,
Бряцала на все это мирная лира;
Житейские где-то и как-то печали,
Но если б улыбку они излучали,
Да, если б улыбку они залучали,
О, если б улыбку они залучали,
То я бы над городом этим не плакал,
Когда бы я был при рождении мира.

When I was at the birth of the world
When I stood above the cauldron of the universe,
When I smiled in anticipation of a feast
Over Something that has not yet received a name.
When I could bend over the abyss
And in the abyss boiling managed to reflect,
There could be something with a smile,
And Something might smile back.

So where was I when Someone is harsh
Said without a smile over the abyss of the word?
Well, I repeat come from above
The words are inconsolable. Listen to this! Do you hear
Like babies being born, cry at birth
That there is no joy at this moment
That the fool in the katsavehechka is flimsy
Passes with a smile on the street sticky.

So where am I myself when Someone is harsh
Throws a sweaty word in his face,
And he smiles, he shuns
And again, no one knows why, having fun.
So where were you, joker and rake,
When at the edge of the bible forest,
Glumly matyky prickly rose hips,
My family was conceived by a nosy official.

So where were you, my father, who did not come true?
I see: your son still laughs -
Yes, here's a fool in katsaveechke flimsy
Passes with a smile on the street sticky.
And I, clutching my cheeks with my hands,
Pull my lips like fishmilk
Stretching to the crunch, edge to edge
I smile at him, smiling at his face.

When I was at the birth of the world
When I stood above the cauldron of the universe,
Over the plasma, over the lava, over the sticky mass
I could bow with this grimace.
And I would say don't be afraid
Let your prophet be with a smile of a clown,
May your god be a reckless satire,
When I was at the birth of the world.

Then over this smoky cesspool,
Over the hail that was asked to touch,
Where beer is fed by songs, where is the fight
Mass ends over the ingrown like a nail,
I have a bridge in my heart. Where at the end of the podium
Cast iron gazes at the counter, and bast
Speeches endless, similar in appearance,
On children's evil is a big grudge.

Where ladies are taught to clap for centuries
Pointing a tarred elbow in the face,
Where the sirs are in sheepskin shoes and outfits
Over the racks are biting at flea markets,
And there, biting down to stinking cellars,
Teeth tear down locks from arsenals,
And rusty blood strikes their faces
And apparently you can already quench.

But the biblical dove on all this is cocoa,
The peace lyre was rattling at all this;
Everywhere somewhere and somehow sadness,
But if they emitted a smile,
Yes, if they had a smile
Oh, if they had a smile
I wouldn’t cry over the city,
When I was at the birth of the world.