На обходе ему промолчали врачи: "Обречен".
Он услышал молчанье, сказал: "Что вы, братцы, ей-Богу".
Только пальцами дрогнул так, словно б он был обручен,
Словно вросшее в пальцы кольцо отдирал понемногу.
Ему будет сиделка до звезд мои сказки читать,
Утирая роток, - как куриное крылышко гложет.
И поскольку до ночи он к смерти привыкнуть не сможет,
То к шагреневой жизни решит он с утра привыкать.
В поселковой больнице с тоской на четыре окна,
Только тайный свидетель увидит с обложки журнала,
Как под сердце толкнет проржавевшую груду металла
Проскользнувшая мимо уснувшей сиделки война.
И когда понесут его утром на ту половину,
Что рукою подать, а оттуда - и взглядом не сметь,
Буду долго глядеть санитару в озябшую спину
Я, не видевший жизни, а нынче увидевший смерть.
Безмятежное тело таскало под сердцем беду.
Волочилась война по пятам, как настырная сводня.
Где убит ты, солдат? Ты, что умер на койке сегодня?
Ты, что умер сейчас - все смешалось в том дальнем году.
Где убит я, солдат? Я - что улицей долгой бегу?
Я - что книги купил, я - что хлеб покупаю на сдачу?
Я - что нынче курю, и кричу, и смеюсь и судачу, -
Мол, к шагреневой жизни привыкнуть никак не могу.
Я кольнувшее сердце холодной ладонью беру.
От чего так недолго живем, так отчаянно, мама?
Верно ль: что-то и мы прикрываем собой от металла?
А иначе - зачем же умрем мы? Зачем я умру?
On traversing him silent doctors: & quot; & quot ;. Doomed
He heard silence, said: & quot; What are you, brothers, by God & quot ;.
Only fingers trembled as if he were engaged,
As if buried in the ring fingers tore a little.
He will nurse for the stars my tales to read
Wiping rotok - as is eating a chicken wing.
And since the night before, he can not get used to death,
What to shagreen life he decides in the morning to get used to.
In the village hospital longingly into four windows,
Only the secret witness saw a magazine cover,
As for the heart pushes the pile of rusted metal
Proskolznuvshego past the nurse asleep war.
And when will carry it in the morning on the half,
What hand file, and then - and do not you dare look,
I will long look back sanitation in chilled
I, who had not seen life, and now saw the death.
Serene body drags for heart trouble.
War dragged on his heels as pushy matchmaker.
Where killed you, soldier? You died on the bed today?
You died now - all mixed up in the far year.
Where I was killed, soldier? I - that street long run?
I - that books bought, I - I buy bread at the surrender?
I - that now smoke, and cry, and laugh and gossip -
Like, get used to the shagreen life can not.
I kolnuvshee heart cold hand take.
From what we live so long, so desperately, my mother?
True eh: something and we cover from a metal?
Otherwise - why should we die? Why should I die?
