Я дышу. Может быть, этот воздух отравлен? Но это единственный воздух, которым мне дано дышать.
Я ощущаю то смутно, то с мучительной остротой
различные вещи. Может быть, напрасно о них говорить?
Но нужна или не нужна жизнь, умно или глупо шумят деревья, наступает вечер, льет дождь? Я испытываю по отношению к окружающему смешанное чувство превосходства и слабости: в моем сознании законы жизни тесно переплетены с законами сна.
Должно быть, благодаря этому перспектива мира сильно искажена в моих глазах. Но это как раз единственное, чем я еще дорожу, единственное, что еще отделяет меня от всепоглощающего мирового уродства.
I am breathing. Maybe this air is poisoned? But this is the only air I can breathe.
I feel vaguely, sometimes with excruciating acuity
various things. Perhaps it is in vain to talk about them?
But is life necessary or not, are trees clever or stupidly rustling, evening is coming, is it raining? I have a mixed sense of superiority and weakness in relation to my surroundings: in my mind, the laws of life are closely intertwined with the laws of sleep.
It must be because of this that the perspective of the world is greatly distorted in my eyes. But this is just the only thing that I still cherish, the only thing that still separates me from the all-consuming world ugliness.
