В том краю, где желтая крапива
И сухой плетень,
Приютились к вербам сиротливо
Избы деревень.
Там в полях, за синей гущей лога,
В зелени озер,
Пролегла песчаная дорога
До сибирских гор.
Затерялась Русь в Мордве и Чуди,
Нипочем ей страх.
И идут по той дороге люди,
Люди в кандалах.
Все они убийцы или воры,
Как судил им рок.
Полюбил я грустные их взоры
С впадинами щек.
Много зла от радости в убийцах,
Их сердца просты,
Но кривятся в почернелых лицах
Голубые рты.
Я одну мечту, скрывая, нежу,
Что я сердцем чист.
Но и я кого-нибудь зарежу
Под осенний свист.
И меня по ветряному свею,
По тому ль песку,
Поведут с веревкою на шее
Полюбить тоску.
И когда с улыбкой мимоходом
Распрямлю я грудь,
Языком залижет непогода
Прожитой мой путь.
1915
In the land where yellow nettle
And dry wattle ,
Shelters to Verbier lonely
Hut villages.
There in the fields behind the blue log -grounds ,
In Green Lake,
Stretched the sandy road
Prior to Siberian mountains .
Russia lost in Mordovians and Tschudi ,
Transcend her fear.
And they go down that road people
People in shackles .
All they are murderers or thieves,
Judged them as rock .
I fell in love with their sad eyes
With dimpled cheeks.
Much evil joy in killers
Their hearts are simple,
But the curve in blackened faces
Blue mouths.
I dream one , hiding nezhu ,
What I heart clean.
But I'm someone slaughter
By autumn whistle.
And me Windmill sveyu ,
By the miles of sand ,
Lead with a rope around his neck
Love melancholy.
And with a smile when passing
I straightened his chest,
Language zalizhet weather
Lived my way .
1915
