Матильда Ивановна вышла из дома
Попёрла в лобас одинокой коровой.
Купила батон и четыре сосиски
Затем к массажёру, массировать спину.
Антоний Никифорович вышел из дома
Пошёл в магазин покупать макароны.
Матильду Ивановну увидел в окошко
Влюбился без памяти, забыл про картошку.
Это не сказки из пятого тома
Это не повесть Алёши Толстого.
Это реальности будничной жизни
В Питерском небе видели мы.
И шли они молча, глазами блестели
О бытовухе немного галдели.
Даже болтали про грани искусства
Так и расстались, не высказав чувства.
Голуби тихо сидели на ветках
Воры в крестах, в недокрашеных клетках.
Ветер гулял, обнимая заборы
Пешеходов ласкал головные уборы.
Они шли переулком, как тряпки болтались
Молча любили и молча смеялись.
Даже весна улыбнулась в окошко
Лучами спугнула черную кошку.
ПРИПЕВ:
Следующим утром Никифорович рано
По контракту в Париж с городского вокзала.
Матильда вся в чувствах вышла из дома
Попёрла в лобас вспоминая былое.
Время рекой убежало за горы
Сменились министры, законы и воры.
Лет через двадцать они встретились снова
Стояли обнявшись и плакали.
Matilda Ivanovna came out of the house
Put in Lobas lonely cow.
Bought a loaf and four sausages
Then to the massage, massaging the back.
Anthony Nikiforovich left the house
I went to the store to buy pasta.
Matilda Ivanovna saw in the window
Fell in love without a memory, forgot about potatoes.
It's not a fairy tale from the fifth volume
This is not a tale of Alyoshi Tolstoy.
This is the reality of everyday life
We saw in St. Petersburg sky.
And they walked silently, eyes glittered
About the household a little hallery.
Even chatted about the verge of art
So broke up without expressing feelings.
Pigeons quietly sat on the branches
Thieves in crosses, in short cells.
The wind walked, hugging fences
Pedestrians caressed hats.
They walked alley as rags dangled
Silently loved and silently laughed.
Even spring smiled in the window
The rays swung a black cat.
CHORUS:
Next morning Nikiforovich early
Under the contract to Paris from the city station.
Matilda all came out of the house
Putting in Lobas remembering the past.
Time River was convinced for the mountains
Ministers, laws and thieves changed.
Twenty years later they met again
Stood hugging and cried.
